В тот летний день, кажется, в июне, когда вечерело и мучила жуткая духота, брел Женька Бражик по обычным делам. Известно, что направлялся наш алконавтик к дальнему магазину «у церкви», где давали то, что надобно душе перед самым закатом. Сознание Бражика отличалось особенной пустотой, внутри играл и булькал выжранный ранее литр. Путь пролегал через дворы, заросшие липами. Земля под ногами блестела цветными круглыми обертками, коими целомудренно покрывались зеленые горлышки бутылок с портвейном. Под липами удобно залипнуть, распивая отхваченное в очередях, и в народе известное на Ждани место так и прозвали – Подлипки.
Неподалеку от Подлипок торчала красная телефонная будка, вечно разбитая вдрызг бунтующей с утра молодежью из текстильного ПТУ. В вечерний час в будке ошивался подозрительный гражданин. Женя Бражик моментально окрестил незнакомца Тюленем Брюле. Гражданин полностью оправдывал неизвестную ему самому пока кличку. Расплывчато толстый, неуклюжий, вылезающий из границ не по сезону плотного зеленого плаща, смотрелся Тюлень Брюле нездоровым, оплывшим и мучнистым, как недопеченный белый хлеб, возомнивший себя советским человеком.
Гражданин окликнул Бражика и, тыча ему треснувшей телефонной трубкой в самую морду, начал нести полную ахинею. Безобразие, дескать, какое, автомат неисправен, а тут трансформация не завершена, в потоке коды не зашиты, протокол не отправлен, позывные не розданы.
– Попробуйте вы, пожалуйста, товарищ, – вежливо попросил Тюлень у Бражика.
– Что надо пробовать и с чем? – удивился Бражик.
– Наберите, может, у вас получится! Наберите номер доступа: двести двадцать пять, ноль пять, семьдесят шесть.
– Так ведь не работает же, разбито все к едрена фене, – резонно заметил Бражик.
– А вы наберите, попробуйте.
Бражик приложил к уху трубку – тишина. Стукнул раза два по серому стальному аппарату, и хриплый гудок появился. Тюлень нервно засовывал в щель монету – две копейки. Бражик набрал номер и принялся машинально считать гудки. На пятом гудке трубку снял неведомый абонент на том конце провода и неуверенным голосом произнес: «Алло». Бражик сунул трубку обратно Тюленю, но тот отчаянно замахал руками.
– Мне нельзя теперь, продиктуйте номер выхода, пожалуйста, – зашептал толстяк трагическим тоном.
– Что?
– Диктуйте, диктуйте: система ка-ха-пять-эм-восемь-бэ, левый выход…
Бражик очумело посмотрел вокруг и, растерявшись, послушно повторил эту околесицу из букв в трубку не своим привычным, а механическим голосом.
– Слушай, мужик, че за пердень бегемота, а? Ваще, за это полагается в рыло… У тя копеек семьдесят есть? – решил Женя перевести тему в привычное русло.
– Есть, а что, еще дают в такое время? – удивился Тюлень.
– Ты че, нездешний, суслик? У церкви