– Что?
– Подчинись!
– Не хочу.
Я едва не ударил кулаком по столу. Настолько много в тот момент во мне было злости и негодования. Но моему конвоиру было плевать. Она оставила меня наедине с обедом и усатым товарищем по несчастью, не проронив более ни словечка.
– Сука, – зло прошептал я.
Глаза пытались испепелить сырники, в ушах громким эхом звучали удаляющиеся шаги.
– Хрен с вами…
Я ткнул пластиковой вилкой в еду. Всё же я был голоден и тоже хотел жевать.
– Судя по словам этой дамочка, ты мало похож на невиновного.
Я с недовольным видом сунул в рот кусок сырника.
– Меня зовут Анфасий.
Мне нечего было ответить. К тому же во мне затаилась обида на мужика с усами. А вот его прям-таки прорвало:
– Пойдём отсюда.
Мужчина отодвинул от себя недоеденное.
– Дело есть.
– Зачем? Куда?
– У нас тут есть игровая комната.
– Ещё одна комната? Много же у вас их…
– Не капризничай.
Он встал. Его взгляд сверху вниз ждал от меня ответных действий.
– Может позже, – предположил я.
– А сейчас что? Будешь выковыривать ягодки из варенья?
Этим я и занимался.
Не дождавшись моего решения, мой собеседник вышел из-за стола и направился прочь.
– Удачи.
– Тебе тоже.
Мне казалось, отрицание поможет.
Не помогло.
Я посмотрел по сторонам. Ещё девять человек были разбросаны по столикам. Каждый что-то ел. Или пил. Я заметил одного жирдяя, что откинулся на спинку стула и, покачиваясь на задних ножках, амбициозно дегустировал кофе из маленькой глиняной чашки. На его столе стоял большой глиняный кофейник. В выражении лица этого человека не было волнения или беспокойства. Он был смиренно экзальтирован.
Но он, как и я, находился в тюрьме. Он был обязан иметь при себе что-то, похожее на переживания.
Но их не было.
Внезапно я понял, что не хочу стать этим человеком. Нежелание быть смиренным заставило меня действовать. Я отбросил вилку. Я встал из-за стола.
– Постой, – крикнул я.
Усатый обернулся.
– А что там есть?
– Шахматы и много всего прочего.
– Шахматы…
Мне показалось это интересным. Однако же мое умозрительное впечатление, соответствовавшее заданной точке пространственно-временного континуума, очень сильно рознилось с насущной реальностью. Я убедился в этом очень быстро. Для этого понадобилось лишь пересечь очередной порог.
– О, у нас новые игроки! Славно, славно…
Шагавший впереди, усатый Анфасий отошёл в сторону и из-за его спины возникла женщина. Она смотрела на меня с притянутой за уши улыбкой. Да и на остальных в помещении она смотрела точно также.
– Здрасьте.
Моя рефлекторная вежливость пришлась не к месту. Во всяком случае, так мне показалось.
– А шахматы-то где? – взбрыкнул я словом в адрес человека, приведшего меня