Она не смотрела на меня. Словно ей было плевать на мое недовольство. Она гладила собачку. И это было для неё важнее.
Заскрипел дверной замок.
– Наверное, за тобой, – молвила старушка.
Она так и не подняла глаз. Зато маленький зверёк смотрел на меня своими большими тёмными глазами авансом за обоих.
– Гав! Гав!
Дверь, расположенная на два шага правее округлого кресла, в котором безмятежно утопала старушка, резко отворилась. За ней в просвете белого света появился незваный гость.
Он потратил пару секунд, чтобы освободить связку ключей от замочной скважины. Потом ещё пару на то, чтобы сунуть связку в карман светло-синего комбинезона. Комбинезон был
избыточен на несколько размеров и поэтому болтался на худом теле подобно балахону. Так что ключи, упавшие в карман, приземлились на уровне коленки.
– С добрым утром!
Гость сделал шаг вперёд, после чего оказался на десять часов по отношении к креслу, старушки и её питомцу.
– С добрым утром, милочка.
Старушка не шевельнулась и глазом не повела. Она всё так же, как и прежде, продолжала наглаживать спинку ручного зверька в немного сгорбленной позе. Так что в некотором сатирическом смысле стало казаться, что происходит тщательное вычёсывание блох.
– Гав, – а вот пёсик на слова не скупился.
– Привет, Кнопка.
– Гав.
– Кнопка?
Я удивился.
– Да. Так её зовут.
Со мной говорила очень худая девушка в возрасте за двадцать. Её крупные голубые глаза были спрятаны за большими очками. Блестящие темно-каштановые волосы были собраны в хвост на затылке. На ногах у неё я обнаружил большие чёрные ботинки походного варианта.
– Вы за мной? – спросил я, изучив этот натюрморт.
– Вас вызывают к адвокату.
– Зачем?
– Чтобы поговорить.
– О чем?
– Не знаю.
Разговор не принёс исчерпывающих ответов. Как обычно. Он лишь заставил ещё больше задуматься.
– Так вы идёте?
Пристальный взгляд сквозь очки не давал мне спуску.
– Иду.
– Удачи, милок, – сказала старушка, – Буду ждать твоего возвращения.
Я прошёл мимо старушки, прошёл мимо девушки и оказался в светлом коридоре.
В коридоре тоже не было излишеств. Всё те же выбеленные стены и потолок. Только вот серый деревянный пол был здесь заменён на красно-коричневую мраморную плитку.
Едва дверь за моей спиной оказалась запертой, мне было сказано:
– Шагай!
Я подчинился. Но было так скучно и неоригинально просто шагать по коридору в качестве конвоируемого преступника, что, в конце концов, меня пробрало на эксперименты.
– Как тебя зовут?
– Нам не положено разговаривать.
Голос девушки был глухим, сдержанным. Он был практически идентичен топоту её тяжёлых ботинок по гранитной выстилке пола. Словно она была безжизненной машиной, роботом. Однако же эта девушка вовсе не была такой, какой хотела казаться в тюремном коридоре. Ведь