– Они у него.
– Точно?
– Отвечаю.
Человек с ножом говорил и в то же самое время игрался. Странная манера стучать мне по голове костяной рукоятью, странная манера вертеть блестящим лезвием в поле моего зрения. Всё это было демонстрацией силы и уверенности. Но именно это и вызывало подозрение: зачем?
– Он нам их обязательно выдаст.
– Супер.
Я не имел ни малейшего представления о предмете разговора. Однако очень хотелось выжить. И я вроде как пообещал…
– Идём.
На этот раз рукоять уперлась мне в лопатку. Это подтолкнуло меня вперёд.
– Хорошо.
– Твоё согласие не требуется.
Меня толкнули ещё раз.
– А ты сними уже этот дурацкий чулок с башки.
Теперь уже обращались не ко мне.
Это под раздачу попал третий участник странной банды.
– Мы – «Свидетели пикапа», а не хер пойми кто.
Третий участник банды молча повиновался. Он стянул с себя чулок и сделал всё прочее, что было приказано. Но я не помню деталей. Я также не запомнил лица и внешности того человека. Внимание мое было в другой стороне. Оно пыталось справиться с болью, пронзающей голые ступни. Ведь я уже немногим ранее стоял босым на разбросанных осколках бетона и штукатурки. А теперь мне предстояло двигаться по ним и с ними. Я чувствовал как парочка самых мелких и острых кусочков шевелится под кожей при каждом новом шаге. Это было ещё то испытание.
– Это тебе наказание за твои блядские выходки, – время от времени добавлял человек с ножом.
Он издевался.
Мы бродили около получаса то по одним, то по другим коридорам, но так никуда не вышли и не пришли. Это было очень утомительно, но, в конце концов, спустя ещё полчаса в мое левое ухо ворвался резкий крик:
– Стоять!
Затем меня очень больно схватили за шею. Кажется, человеку с ножом внезапно захотелось повысить планку собственной злобы. Оно и понятно. Он тоже устал. Человек с ножом и сам об этом упомянул:
– Я устал.
Так просто…
Только вот почему-то виноватым он определил именно меня:
– Мы ищем Третий манускрипт «Доктрины Кварта». Мы знаем, что он здесь.
– Отлично, – прошептал я, превозмогая боль в шейных позвонках.
– Веди нас.
– Куда?
– Сам знаешь.
Но я не знал.
Однако мне было точно известно, что мои в кровь исколотые ступни не выдержат ещё одного кругового движения в никуда.
Это было бы чересчур.
Мое дыхание на короткий миг стало прерывистым. Глаза бегали. Потом я сказал:
– Туда.
Заявление сорвалось с языка неожиданно выдержанно. Словно некая вера в наивысший абсолют вселилась в мой голос, сделала его своим незыблемым проводником.
– Наконец-то…
– Рад стараться.
Игнорируя нацеленный на меня сарказм, я сделал усилие над собой и выдавил из себя ещё несколько шагов, оставивших на напольном покрытии