– Смотри внимательно, – сказал Голубеву командир расчёта Андреев. – Вот у крайнего справа дома бугорок. Это дзот. Значит, цель номер один. А теперь видишь на склоне куст? Там крупнокалиберный пулемёт. Цель номер два. Понятно?
Задача, казалось бы, простая: как только начнется артиллерийская подготовка, орудие должно ударить по этим целям и подавить их. Но Голубев волновался: он наводчик и от его точного расчёта будет зависеть успех стрельбы.
Взвилась красная ракета. За ней ещё одна, зелёная, а потом опять красная. Всё вокруг содрогнулось, под ногами, казалось, заколыхалась земля. Голубев припал к панораме, но через неё невозможно было что-либо рассмотреть: всё заволокло непроницаемым дымом. Вдруг в слабом просвете показался бугорок – дзот. Иван подвёл перекрестие панорамы под самое его основание и выстрелил. Он видел, как закурчавился клубок серого дыма и в обе стороны разлетелись какие-то предметы.
– Добро, Иван, накрывай вторую цель! – в самое ухо прокричал Андреев.
Голубев резко и быстро повернул ручку наводки, и паутинка панорамы легла на куст. Куда девалась его пышность? Ветви, ощипанные осколками, оголились. Теперь пулемёт был хорошо виден. Наводчик даже различал его огненный, моргающий красный глазок. «Гадина, палит вовсю, – разозлился Голубев. – Ну, погоди же!..»
Первый снаряд немного перелетел – дала знать торопливость. Снова щелкнул замок, уже был натянут шнур спуска, как вдруг рядом, словно гигантский шмель, прожужжал и с оглушительным треском разорвался снаряд. Артиллеристы приникли к земле, на них посыпались комья земли. Едва они успели шевельнуться, как вновь раздался разрыв. Андреев скомандовал:
– По щелям!
На огневую позицию обрушился железный смерч. Он бушевал свирепо и жестоко, воздух пропитался едкой гарью, перемешался с пылью. Когда гитлеровцы перенесли огонь на соседние орудия, Голубев первым выпрыгнул из щели, обрадовался: орудие цело. Хладнокровно и расчётливо послал он снаряд по кусту.
– Есть! – вдруг неестественно высоким, срывающимся голосом крикнул он. – Капут фрицу!
Командир орудия посмотрел в панораму: куст, заметно накренившийся набок, густо дымился. Андреев улыбнулся и подмигнул Голубеву: мол, добро сработано, задача выполнена.
Взвилась красная ракета. Атака!
– На колёса! – скомандовал Андреев. – Лотки с бронебойными и шрапнелью!
Артиллеристы, лавируя между воронками, покатили свою «сорокапятку» за наступающей пехотой. Вскоре орудийный расчёт вышел на берег реки. Она была неглубокой, солдаты, погрузившись в воду по пояс, быстро переходили на тот берег.
В это время к артиллеристам подбежал запыхавшийся сержант-пехотинец. Он сообщил, что сразу же за хутором батальон залёг: прямой наводкой бьют две вражеские пушки, а за деревьями засели снайперы и не дают даже головы поднять.
– Комбат