Кафка. Жизнь после смерти. Судьба наследия великого писателя. Бенджамин Балинт

Иосефа Агнона, и только в 2007 году в библиотеке были созданы отделы рукописей и литературного наследства⁹. Но некоторые израильтяне встретили в штыки само предположение о том, что Израилю не хватает опыта и ресурсов, необходимых, чтобы выступить в качестве хранителя рукописей Брода. «Как уроженец Праги, который вместе со своими коллегами по Еврейскому университету исследует в Израиле и за рубежом еврейскую культуру и историю во все исторические периоды на таких языках, как иврит, немецкий и чешский, я категорически протестую против лицемерных и возмутительных претензий, которые ставят под сомнение законность проведения нами подобных исследований и возможность надлежащего научного обращения с первоисточниками в целом и с наследством Кафки и Брода в частности», – заявил профессор Отто Дов Кулька израильской газете Haaretz¹⁰. «Говорят, что в Германии его бумаги будут в большей сохранности, что немцы будут о них очень хорошо заботиться, – сообщил Кулька в 2010 году газете New York Times. – Но знаете, исторически немцы не очень хорошо заботились о том, что принадлежало Кафке. Они, например, не проявили большой заботы о его сестрах (погибших во время Холокоста. – Прим. авт.)».

      Дискуссии, которые разворачивались перед судьей Копельман, эхом отзывались и за пределами зала суда.

      В феврале 2010 года Кулька присоединился к двум десяткам ведущих израильских ученых, выпустивших открытое письмо на иврите и на немецком языке (слегка неправильном и старомодном). «Мы, нижеподписавшиеся… потрясены тем, как в немецкой прессе изображаются израильские академические круги. Как будто у нас нет ни заинтересованности, ни квалифицированных историков и лингвистов, способных исследовать архив Брода! Жизнь Брода является неотъемлемой частью истории государства Израиль, это писатель и философ, автор многочисленных статей о сионизме, который после своего бегства из занятой нацистами Праги поселился в Израиле (тогда Палестине) и прожил здесь более тридцати лет до самой смерти»¹¹.

      Движущей силой для создания этого открытого письма стала исследовательница Нурит Паги, которая писала диссертацию по Броду в Хайфском университете. «Одна из причин, по которой многочисленные работы Брода не получили того признания, какого они заслуживают, состоит в том, что с момента его смерти в 1968 году архив Брода объемом в 20 000 страниц был недоступен учёным, несмотря на просьбу автора передать его в Национальную библиотеку, – отмечала Паги в интервью газете Haaretz. – Теперь есть уникальная возможность исправить ту несправедливость, которая творилась с ним в течение многих лет, и позволить израильским исследователям и другим людям пролить новый свет на его работы и его наследие», – добавила она.

      Как будто у нас нет ни заинтересованности, ни квалифицированных историков и лингвистов, способных исследовать архив Брода!

      Паги рассказала мне, что её мать и Ева Хоффе вместе учились в молодежной деревне Бен-Шемен, сельскохозяйственной школе-интернате, основанной в 1927