Ну, а с Зевно заминка получилася. Вышел против ево Илья Муромец да ка-ак зевнёть, а оно ему в ответ ишо шире пасть распахиваить. Так они стояли и зевали друг на друга, хто ково перезевнёть.
Народ из-за бревенчатых стен смотрел-смотрел на их, да и заснул. Так с тех пор и не проснёца.
Никита Кожемяка
В старые годы появился у Киева страшный змий. Стал змий людишек из города таскать и исть. Уташшил ненароком даже царску дочь, но не съил ея, а крепко-накрепко запер в своей берлоге, штоб она ему по ночам сказки рассказывала. А у царевны была с собой ручная крыса белая. Как улетит змий на промысел, царевна напишить записочку отцу с матерью, привяжить крыске на спинку и пошлёть ея домой, во дворец. Крыса маляву притаранить и ответ принесёть.
Как-то раз царь и царица догадалися и пишуть царевне: узнай-де от змия, хто ево сильней. И вот рассказываить царевна змию очередну сказку и промежду прочим допытала ево признацца:
– Исть, – говорить змей, – в Киеве Никита Кожемяка, бывший луччий царский стрелок, ён мене посильнея будеть.
Царевна, конешно, тут же сообчила родителям: мол, так и так, вспомните про нашево опальново Никиту Кожемяку, он-то един и можеть мени выручить. Сыскал царь Никиту, а тот, конешно, как всякий уважаюшший сабе опальный стрелок, любил поспать с похмелья. Растолкал ево царь – Никита поначалу испугалси, подумал, чё натворил по пьяни, но царь с царицею стали ево умояляти выташшить дочку из неволи. Кожемяка, конешно, сжалился, прослезился, выторговал протвейна бадью и пошёл искать супостата.
Подходить Никита к змеиной берлоге, а змий бревнами завалилси и не выходить.
– А ну, выползай, гад, в чисто поле, а не то всю твою берлогу размечу! – вскричал Кожемяка и стал бревна кругом разбрасывати.
Видит змий беду неминучую, некуды ему от Никиты спрятацца, выполз в чисто поле и завёл с им переговоры. А Никита всё норовил ево придушити. Молить змий:
– Оставь мени, Никитушка! Сильнея нас с тобою никово в Европе нетути. Разделим ея поровну: ты будешь владеть одною половиною, а я другою.
– Лады, – говорить Никита. – Тады надоть межу проложити, штоб потом разговоров промеж нас не было.
Ослобонив походя царевну, взял Никита свою соху в триста пудов, пошёл со змием для ровново щёту к Варяжскому морю, запряг там змия и стал к югу межу прокладати. Провёл борозду до самово Хазарсково моря и говорить змию:
– Землю-то мы разделили, давай таперя море делити, штоб и о воде промеж нас спору не вышло.
Стали воду делити – и тут ка-ак вогнал Никита змия в Хазарско море, да там ево и утопил – прямо у Балаклавы под Генуэзской крепостью, иде потом аглицкий «Принц» золото посеял.
Опосля тово воротился Никита в Киев кожи мяти, за службу получил