Сказано – сделано. Поплыли стрельцы на ладьях, как на картине Рериха, к ближнему ненашему острову и десантировалися там в виде вежливых человечков. А княжна тамошня не тока румяна и белолица была, а ишо и любопытна: што, мол, за вертикаль така, што за скрепы? Министр по внешним связям Симеон приглашаить ея в свою ладью на таковски дива дивные глянуть. Взошла она на ладью, – а та и отчалила, и пошла рассекать на всех парусах обратно. Снарядил было князь островной за ей погоню, а навстречу другой Симеон: мол, не плачь, мы к табе мост построим, дорог понаделаем, как в Китае. Можа буде хучь на ослах, хучь на верблюдах ездить. Построили мост, а потом сказали: остров-то таперь не остров, а полуостров. Так што наш буде. Ну, далее, конешно, по списку: патриотичный подъём там, умников смыло, как и не было, санкции – обратно империя, однако! Народ тамошний уж так рад был, так рад, да ишо пир устроили – такой горой, што ни солнца, ни разных убытков не видать было. А када опохмелилися – всю землю на острове Симеоны ужо сабе в активы переписали. И я там был, мёд-пиво пил… Дале рассказать бы вам сказку про белово бычка, да так наклюкалси, што голова до сих пор ну ничё не соображаить.
Соловей-разбойник
Вышел Соловей-разбойник посередь дорог да как свистнеть! Исчезли нефтяныя и газовыя месторождения и прочие хучь скока-нть полезны ископаемыя.
Свистнул другой раз – куды-йто делися леса, поля, заводы и прочая недвижимость. Свистнул третий – пропало всё черноморское побережье Кавказа и Крыма. А больше в энтой стране и свистнуть-то было нечево.
Лихо одноглазое
Жил в уголке нашево царства-государства один кузнец, работал себе без фанатизма и никакого лиха не знал. А люди всё на какое-то лихо жалуюца. Вот и одолело ево любопытство.
– Што энто я, – думаить, – никаково лиха на веку своём в глаза не видывал! Надо бы глянуть, како́ тако лихо бываить.
Вот и пошёл он лиха искать. Шёл, шёл, забрёл в дремучий лес, а ночь ужо близко. И тут видить хутор. Постучал – нихто не отзываеца. Отворил дверь, вошёл – пусто. Забрался кузнец на печь поспать. Тут дверь отворилася, и вошло в избу Лихо – огромно, страшно, да ишо одноглазо. Понюхало Лихо по сторонам и говорить:
– Э, да у мене, никак, гости, буде чем позавтракать – человечинкой.
Вздуло Лихо лучину и сташшило кузнеца с печи, словно дитятю малово.
– Добро пожаловать, гостюшко! Спасибо, што забрёл, чай, проголодалси, – и щупаить кузнеца, жирен ли, а у тово со страху живот свело.
А глаз у Лиха был особенный, в ём, как в телеке, роилися все беды, какия тока придумать можно: нищета народная – 20 мильёнов за чертой бедности, население убываить, смертность высокая – пьянство, наркотики,