Вообще, по словам Ицхака, милиционеры постоянно на него жаловались: «Он знает все наши приёмы, и поэтому мы его не можем посадить». Но соседям Владимира Петровича приходилось несладко. Например, по рассказам его вдовы, один из соседей на коммунальной кухне как-то выругался в адрес евреев, на что последовала моментальная реакция Владимира, который, вскочив, заорал: «Заткнись, сука!» Вскоре сосед в страхе поменял место жительства.
Заветной мечтой Владимира Петровича (Ицхака) было покинуть пределы Советского Союза. В его голове на этот счёт роились самые фантастические планы. Например, перейти по снегу границу с Финляндией, облачившись в белую одежду и какие-то специальные маскировочные меховые шапки.
Владимир Петрович прошел через многие существовавшие тогда диссидентские группы и пришёл к выводу, что ни одна из них не поможет ему попасть за рубеж. Так судьба привела его в еврейское сионистское движение, которое, как он понял, было единственным, дающим реальную надежду на отъезд.
Ицхак рассказал мне, что однажды, проходя недалеко от памятника Свободы (учитывая ходатайство выдающегося скульптора Мухиной, этот памятник не был взорван советскими властями. В принципе, это можно считать чудом), он увидел местных отказников, своих соратников по сионизму, стоящих в пикете. «Владимир, не мешай нам сегодня!» – попросила его одна еврейка, и Ицхак послушно удалился. Он сел на скамеечку в парке рядом с каналом и стал издалека наблюдать за происходящим. Тут к нему подошёл милиционер: «Гражданин, пройдёмте!» Поскольку, по советским законам, милиционер не имел права задерживать, не предъявив в устной форме хотя бы минимальное формальное основание, Ицхак решил помочь милиционеру и подсказал ему какой-то повод (уже не помню, какой).
Милиционер привёл Ицхака в кабинет какого-то начальника, и тот стал раздраженно орать на Ицхака: «Когда уже прекратишь свои штучки»! А Ицхак, назвав его по имени и отчеству, спокойно возразил: «Вы ещё не ответили на моё письмо такое-то и такое-то!» Начальник был ошарашен: откуда Ицхак знает, как его зовут?
Как мне заявлял сам Ицхак, дело было в том, что, когда каждый новый работник правоохранительных органов заступал на службу, краткую заметку об этом вместе с его фотографией помещали в газете. Ицхак, по его словам, аккуратно её вырезал и подклеивал в свой специальный альбом. Таким образом, он якобы знал всех этих «работничков» в лицо и по фамилии, имени и отчеству. Подозреваю, что все эти слова были просто бахвальством.
Но насчёт писем – чистая правда: Ицхак буквально заваливал ими властные структуры, зная, что по закону они обязаны ответить на каждое письмо. На почте Ицхак всегда требовал письменное уведомление о вручении письма, на что также по закону имел право. Однажды работница почты заартачилась, отказываясь выдать ему подобный