Мы оторваны от своих корней, а потому не можем прорасти без корней, в пустоте… Все цветущее, здравое, что нас окружает, что могло бы послужить примером, хоть и привлекательно, но чужое. А своего – нет! И мы пошли не вперед, а назад, искать свои корни, свой облик, опору, от которой можно оттолкнуться, начало своего пути.
Мы вспоминаем все: церковь, религию, обряды, обычаи, колядки, ярмарки. Вспоминаем свою философию, историю, литературу, поэзию, живопись и театр. Вспоминаем изгнанных из страны, расстрелянных, утопленных, зарытых заживо. Ищем непогребенных, миллионы поруганных, зарытых и не зарытых. Вспоминаем свою аристократию, купечество, меценатов и благотворителей. Восстанавливаем казачество, атмосферу кабаков, дворянского собрания. Романсы и песни ушедших времен. Принимаем с почетом последнего Романова. Восстанавливаем старые названия городов и улиц. И этот список бесконечен. И за каждой строкой и словом в нем – наши слезы и кровь. А весь он – чудовищность, историческая беспрецедентность происшедшего. Удивительно ли, что возрождающееся казачество восстанавливает и обычай публичной порки?! (Казачество как-то удивительно быстро оделось в штаны с лампасами, заломило кокарды, затеплило лампадки перед образами, задымило самоварами, объединилось в сотни, но за плугом не пошло. Оно весьма озаботилось изготовлением сабель.)
А Церковь православная канонизировала Николая Второго – мученика.
Николай Второй, действительно, фигура трагическая. Трагической была и cитуация в семье, казалось бы, такой счастливой (имею в виду смертельную болезнь его единственного сына-наследника), и в Российской империи. Он не желал этой короны. Ему была предсказана пророками тяжелая судьба. (Он верил предсказаниям). События при коронации тоже не предвещали ничего хорошего. И вызовы времени, павшие на его долю, были далеко не каждому по плечу. Наверное, он сделал немало, но в такое сложное время этого было недостаточно. Проблемы накапливались десятилетия и столетия, ему достались развязки. Общество бурлило все – снизу доверху. В такие бурные времена управлять таким огромным сложным кораблем, как Россия, должен был человек очень большого ума и очень твердой руки. Ни того, ни другого у Николая Второго не было. Он был прекрасный семьянин, но слабый государственный деятель. И потому, так или иначе, но и он немало был виноват в том, что случилось с Россией.
Однако, уничтожение царской семьи – уничтожение зверское, подлое, большевистское – неизгладимое пятно на совести народа. Церковь принесла покаяние за это историческое преступление. (Стоит упомянуть, что Керенский хотел спасти царскую семью и вел переговоры с Англией о вывозе ее туда, но король Англии – двоюродный брат Николая Второго, похожий на него, как близнец,