– Ты говорила.
– Намедни прислал мне камею с бриллиантинами. Вот, погляди. – И она потеребила блестящий подвес ноготками.
«И эта туда же. Все вы, бабы, видать, одинаковы».
Мими наблюдала за реакцией Леньки. Он уставился на нее безразличным, холодным взглядом, затем молча потушил сигарету о серебряную пепельницу и повернулся на другой бок.
– И что? Ты ничего не скажешь?
Она стала теребить его за плечо.
– Разберемся мы еще с твоим «фармакопеем»!
– В каком смысле? Что ты собрался делать, Лень?
– Разговор окончен. Ложись спать.
«Завтра проследим за твоим докторишкой», – подумал Пантелеев и с этой мыслью уснул.
12. Недобитый аристократ
Доктором Грилихисом называли преклонных лет интеллигента в очках, с огромным носом. Среди соседей в доме на Большой Морской пользовался доверием и уважением. Все знали, что к доктору ходила лечиться теперь вся элита Петрограда. Так, могли постучать и позвонить запоздалые пациенты и среди бела дня, и поздним вечером.
Доктор Грилихис был целиком и полностью убежденно ярым поклонником и служителем богини Гигиеи. И в кабинете, где он вел приемы, стояло много пузырьков и склянок с микстурами, разного рода порошками, коими он щедро одаривал своих страждущих хворобцев за миллионы рублей.
Жена его, Марта, была весьма упитанной, но активной особой. Постоянно улыбалась и подбадривала своим свежим и опрятным видом всех остальных.
Хозяйство она вела рачительно. И горничная их постоянно что-то да убирала под недовольное фырканье Марты. Дело в том, что госпожа Грилихис заставляла бедную постоянно смахивать пыль, причем там, где ее и в помине не бывало. Однако Марте виделась кругом пыль, и пыль, и еще раз пыль!
Таким образом, доктор творил в атмосфере полной стерильности и единовластия.
Он жил в неге и довольстве, обласканный, словно молодой теленок.
Марта потчевала его кухонными шедеврами, над ними трудился сам шеф «У Дофина». Стол украшали и спелая ароматная дыня, и свежая рыба, только что привезенная с Сытного, ягненок под стопамятным беарнским соусом, и откормленная пулярка в виде фрикасе, и превосходный дымящийся картофель а-ля рюс. В дополнение к этому ежедневному рациону доктор выпивал полбутылки прекрасного семилетнего Cоte-Rotie. А госпожа Грилихис пригубляла шартрез под недовольное пыхтение мужа.
И так, он смотрел равнодушно из-под золотого пенсне на всех обитателей своего дома. Так было изо дня в день за обедами, ужинами и прочими семейными заседаниями на свою изрядно старившуюся супругу, краса которой, словно роза, сбрасывала лепестки на его глазах.
Иногда он беспощадно колотил кулаком по столу, требуя от Марты невесть чего, гневаясь по всяким пустякам.
Тогда Марта надевала маску святой наивности, на лбу выступали испарина и две борозды морщинок, выдававшие в ней волнение. Но полуулыбка все равно украшала