«Три года – срок немалый, – подумал он. – Сылу сильно изменилась, даже внешне. Вон какие груди спелые. Так и просятся сорвать…»
Душу его снова стал точить червь ревности.
– Ты ходила с парнями, пока меня не было?
– Да ты что? – Она обиделась. – Если не веришь, почему пришёл?
Она красиво поджала губки, и Шаман почувствовал, как снова заиграла кровь. Любил он пухлые губки Сылу!
В голове у него снова скрипнули и закрылись тюремные ворота. Он – на свободе! Шаман сначала несколько минут стоял на улице, не в силах двинуться с места. Шёл тихий снег. Прошло всего пять дней после Нового года, везде ещё сверкала праздничная иллюминация. Иди, Шаман! Иди и ни о чём не думай. Никто тебя не задержит, не лязгнет на тебя затвором винтовки… Расслабленно пошёл Шаман по улице. Хорошо на воле, как хорошо! Прекрасно жить на этом прекрасном свете. Это великое, всеобъемлющее чувство свободы не сможет полностью понять тот, кто не был узником…
Шаман потянулся, глотнул кофе. Вот и он живёт по-человечески! Теперь нужно устроиться на работу, создать семью… Он улыбнулся, представив, как возятся вокруг него, по крайней мере, двое маленьких «шаманчиков». Наверное, в этом и состоит смысл жизни…
В это время раздался сильный стук в дверь. Шаман вопросительно посмотрел на вышедшую из кухни Сылу. Кого принесла нелёгкая в такое время? Сылу в растерянности опустила руки, недоумённо пожала плечами.
Кто там?
А в дверь стучали и стучали, даже колотили. Сылу пошла открывать дверь. В комнату ввалились три милиционера. Сылу побледнела так, что лицо её стало похожим на гипсовую маску.
– Вставай, герой! – зашедший первым сержант рывком сдёрнул с Шамана одеяло. – Пошли!
– За что? – изумился Шаман, пытаясь ладонью закрыть срамное место.
– Лежит голый, падла! – ноздри сержанта раздувались в гневе, а глаза его налились кровью. – Встать, сказано!
Милиционер без размаха, но сильно ткнул кулаком Шамана под дых. От боли тот согнулся и несколько минут лежал, судорожно хватая ртом воздух.
– Вставай, симулянт! – сержант стянул его с кровати. – Одевайся!
Сылу с плачем кинулась Шаману на грудь:
– Господи, что ты ещё натворил?
Волосы её растрепались, нос покраснел.
– О-о, горе ты моё!
Вдруг она вскочила с пола, где ещё лежал поверженный Шаман, и встала на колени перед сержантом, уцепилась за его рукав:
– Не забирай его, Аблаев, пожалуйста, не забирай! Он не виноват, он никуда от меня не выходил, клянусь!
– Уйди, потаскуха! – сержант брезгливо отпихнул её в сторону. – Три дня нет, как из тюрьмы вышел, а уже квартиру ограбить успел! А ты стой смирно, не то и тебя заберу в кутузку. У-у, шлюха!
Шаман пришёл в себя, нервными движениями принялся искать одежду, заглянул под кровать, наконец нашёл трусы под матрацем. Двое сержантов у дверей с издёвкой смотрели на него. Аблаев всё торопил Шамана. В глазах Аблаева горела неприкрытая ненависть.
– Никакую квартиру я не грабил, –