И он торжественно поднял правую ногу в тяжёлом солдатском ботинке, демонстрируя своё превосходство над «вшивой интеллигенцией».
– Вот этой самой ногой пнул его в зад! А? Эту ногу можно в музей ставить, браток.
Когда они, случалось, задерживали хмельного Тагира Якупова, то непременно заставляли певца исполнить знаменитую татарскую песню «Олы юлның тузаны» («Пыль большой дороги»).
Аблаев, держа в руке стакан, снова подошёл к окну, взглянул на дом, предназначенный к сносу, и сказал напарнику:
– Мидхат, в этой развалюхе, что напротив, кажется, кто-то есть. Может, шантрапа какая бардачит. Надо бы проверить. Зайдём туда по пути на обед, ладно?
– Да, кто-то там есть, конечно, – подтвердил Мидхат. – Недавно встретил я старого приятеля. Ему негде жить. Вот я и подсказал ему обосноваться пока в этом доме. Когда ещё дом снесут? А парень хороший, порядок не нарушает, университет закончил, так что не беспокойся.
– Хе, – осклабился Аблаев. – Студенты… Да они даже представления не имеют, что такое порядок. Как они могут нарушать то, о чём представления не имеют? А, Мидхат?
– Пусть живёт, пока дом не снесут, – неожиданно твёрдо сказал Мидхат.
– Ну пусть живёт, – решил согласиться Аблаев. – Да я и сам устроился бы туда с семьёй в какую-нибудь большую комнату. Если дом подремонтировать, он ещё сто лет простоит. Видел, какие там высокие потолки? А на полах – дубовый паркет. Раньше умели строить, брат. Раньше богатеи такие домины отгрохивали…
– После работы я зайду туда, – сказал Мидхат, невольно облизывая губы. – Надо обмыть «новоселье» друга.
– А где он работает?
– Не работает, а рассказы пишет.
– Значит, бездельник, у которого ветер в карманах гуляет, – подытожил Аблаев и смачно сплюнул в угол комнаты. Он терпеть не мог людей безденежных.
– Деньги у меня есть, – ответил Мидхат. – Просто с ним поболтать по душам приятно.
– Если пить за чужой счёт, то и я могу соловьём заливаться, – хмыкнул Аблаев. – Если у тебя деньги в кармане чешутся, лучше после работы вдвоём «беленькую» уговорим.
В это время появился следователь Кафаров.
– Как дела, ребята? – он колобком покатился к столу. – Чай пьёте? Если можно, и мне плесните.
Пальцы «следака» чуть-чуть дрожали.
– О-о, да ты, дядя Кафель, кажись, что-то праздновал вчера? – шутливо спросил Аблаев, заметив покрасневшие глаза и дрожь в пальцах у следователя. Что касается имени, то это была не кликуха – Кафелем следователя назвали ещё при рождении.
– Было немного, – признался Кафель, – дочь с зятем в гости приезжали.
– Что-то зачастили к вам гости, – ухмыльнулся Аблаев и снова повернулся к окну.
– Что поделаешь? Как зятю поллитру не поставишь?
Кафель поставил пустой стакан на стол и вдруг хлопнул себя рукой по лбу, вспомнив что-то.
– Да-а!..