Мне хорошо, мне так и надо… Сборник рассказов. Бронислава Бродская

кого. Наглые пошли ребята в последнее время. Читали Лермонтова "Счастливый миг". Там про тоже самое, но не так явно. Черт бы их всех побрал. Скоро она всех распустила, но Сашка запомнился ребятам из класса именно этим своим Есениным. Стихотворение всем понравилось, и Сашка оказался смельчаком, жалко друг не слышал, но был на сборах. Впрочем Чуги знал, что особого впечатления "девичья грудь" на друга бы не произвела. Тоже мне невидаль. Что он сисек не видел. Много лет спустя, еще раз столкнувшись с этим текстом, Саша увидел, что авторство Есенина многие подвергают сильному сомнению. Считается, что текст "под Есенина", но Саше так думать было неприятно, нет это Есенин, это его стиль. Как будто он вообще понимал в поэтических стилях. Чуги, однако, всегда считал свое мнение правильным, был в нем уверен, и сомнению свои убеждения не подвергал, считал это интеллигентской мягкотелостью. Перед вечеринками выпивал в туалете с приятелями, смело приглашал девчонок, стараясь в медленных танцах прижать их как можно ближе. Впрочем девочек он тогда еще сильно побаивался, хотя мелким загнанным тяжело дышавшим трусишкой, с вечной соплей под носом Саша быть перестал. Вечерний МАИ был Саше скорее по вкусу, он чувствовал себя взрослым. Никаких справок о непременной работе ему никто доставать как другим не стал. Саша начал действительно работать на Ухтомском вертолетном заводе в Люберцах, играл за завод в футбол, и еще постоянно за московское Торпедо. Впрочем особой гордости от того, что он пролетарий, Саша не испытывал, хотелось другого.

      А еще у него открылось чувство ритма и он стал ударником в заводском ансамбле. Да, ничего он тогда жил, нескучно, хотя учеба изрядно отравляла ему жизнь. Так все было трудно: сопромат, начерталка, специальность – это на троечку, а матанализ пришлось несколько раз пересдавать. На зачетах и экзаменах Саша терялся, начинал немного заикаться, забывал даже то, что учил. На дневное отделение он перейти даже не пытался, под конец учебы отец друга устроил его на завод "Коммунар", за который он тоже играл в футбол. Играл хорошо и забитые голы поднимали Сашу в собственных глазах. Плечи его развернулись, он с удовольствием ощущал свои переливающиеся под кожей мышцы. Они не были рельефными, бодибилдинг был еще никому неведом. Наверное, если бы он был доступен, Саша бы с удовольствием "качался" и принимал анаболики. Он так любил свое тело. Оно казалось ему пропуском во что-то хорошее, ценное и красивое – спорт, интересная мужская работа, женщины. Вот для чего надо было иметь крепкое стройное тело, а оно у него было. Саша смотрел на себя в зеркало и его переполняла гордость, надежда, что все у него будет хорошо. Да у него уже все и так было хорошо.

      Один раз…, такой вот случился сказочный зачин, Сашу вызвали в заводоуправление, он удивился, поскольку был рядовым наладчиком, еще без диплома и у начальства не могло быть резонов его видеть, но мастер настаивал, причем как-то нервно, чтобы он сразу шел. Его встретил замдиректора и сказал, что с ним, Сашей, "один товарищ хотел бы поговорить". Что за товарищ? "А что? Кто это? – Саша внутренне напрягся. "Заходи, заходи. Увидишь" – замдиректора подтолкнул Сашу в свой кабинет и прикрыл дверь.

      – Заходите, Александр Иванович. Садитесь. Мне о вас