Пока Хемингуэй был в Германии, события греко-турецкой войны достигли кульминации, и к тому времени, когда они с Хэдли вернулись в Париж, он начал строить планы уехать в Константинополь и писать оттуда новости для «Стар». Этот конфликт, разразившийся из-за попыток Греции захватить анатолийские территории с многочисленным греческим населением во время распада Османской империи, стал одним из самых кровопролитных и жестоких в хаосе послевоенного мира. В конце августа 1922 года турки, под предводительством военачальника Мустафы Кемаля, или Ататюрка, начали крупное наступление на запад. Одержав решительную победу над греческой армией в битве при Думлупынаре, они отвоевали и сожгли Смирну и к середине сентября выдавили греков из Анатолии. Эрнест уехал из Парижа 25 сентября, договорившись посылать телеграммы Фрэнку Мейсону из Службы международных новостей, который будет публиковать заметки Эрнеста под именем Джона Хэдли, а также Джону Боуну, своему редактору в «Стар». Он проехал через Болгарию на «Восточном экспрессе» и прибыл в Константинополь 30 сентября.
Знакомство Хемингуэя с событиями конца греко-турецкой войны даст ему материалы не только на четырнадцать статей для «Стар», но и трех очерков и рассказа под названием «В порту Смирны», который позже войдет в его первый сборник «В наше время». Отступление греков из Фракии станет ключевым элементом ретроспективных сцен в «Снегах Килиманджаро» и при описании отступления из Капоретто в «Прощай, оружие!». Возможно, после недавних попыток, когда он искал конкретные и точные образы, способные передать то, что он хочет сказать, Эрнест, по-видимому, записывал все. Он познакомился с двумя британскими офицерами, капитаном Виттела и майором Джонсоном, которые помогли ему «увидеть» важные упущенные события и описали ему греческих солдат, военное руководство которых было настолько плохим, что в одном столкновении артиллерия вела огонь по своим и многие погибли при обстреле. Отрывистые британские голоса звучали в его голове, когда он сочинял рассказы, вошедшие потом в сборник «В наше время». Стереотипная «твердость духа» хемингуэевских рассказчиков сообщала верные интонации отрешенности и иронии простым историям о страшных событиях.
Заметки Эрнеста для «Стар» были необыкновенно выразительными. Он описывал пыль и грязь, оставшуюся после дождя, в «старом Константинополе», где на улицах и в переулках копошились крысы и пьяницы, что создавало контраст традиционно «восточным» описаниям города: «Утром, когда просыпаешься и видишь окутанную дымкой бухту Золотой Рог и возвышающиеся над ней, уходящие