И Юрьев застрял напротив гостиной в длинном широком коридоре, насквозь прошивающем огромную квартиру.
– Не закрывайте за собой комнатные двери, Полина Аркадьевна, – напутствовал он.
– Понятые где? – ласково поинтересовалась я.
– Отпустил за секунду до твоего звонка. Сейчас снова приглашу.
– Ладно, не напрягайся. Шутка.
Сложнее всего было заставить себя войти в спальню. Я видела ее только раз, когда Валя показывала мне свой дом после ремонта. Почему-то я ожидала ужасающего беспорядка. Но комната выглядела обычно. Просто постель не заправлена, будто хозяева соскочили с нее, дурачась, и побежали наперегонки под душ. Я потрясла головой и попятилась к выходу. Наткнулась на шкаф, развернулась, чтобы не глядеть на кровать, машинально открыла. В квартире была гардеробная, поэтому я не имела представления, что в нем хранят. Оказалось, ночные рубашки Вали и пижамы Саши. Розовая рубашка с рюшами и серебристо-серая пижама были еще с бирками. На дне шкафа валялись еще две срезанные бирки. Я присела, рассмотрела их, снова подняла глаза на одежду для сна. Ребята никогда не покрасуются друг перед другом в этих вещах. Захотелось же облачиться в новье перед смертью. Так захотелось, что чья-то рука просто чикнула ножницами по шнуркам, крепящим картонки, и не позаботилась поднять. Запоздало испытав острое чувство неловкости, я захлопнула дверцы. Нет, Аню можно понять, это выше человеческих сил. И Егор прав, надо выметаться. Нервишки шалят.
Мне стало до слез жалко не только Косаревых, но и Измайлова, Балкова, Юрьева и всех, кто это убийство расследовал. Почему-то именно возле шкафа я осознала, что у них не было ни единой зацепки, сучка, о котором вчера упоминал Вик. Иначе они не пригласили бы сюда друзей и родственников Вали и Саши в надежде, что те обнаружат хоть крохотное несоответствие чего-нибудь заведенному порядку. Но уже было очевидно, не обнаружат. Наверное, упрямый Измайлов и домработницу велит притащить. С тем же результатом. И помочь нечем. Мрачно все, плохо. Я вздохнула и выволоклась из спальни.
Юрьев вздернул подбородок, мол, куда теперь? Я махнула рукой и подошла к нему:
– Невмоготу, Борис. Вроде, ничего не изменилось. Гони нас восвояси.
– С удовольствием, – серьезно сказал Юрьев. Шагнул в дверной проем и сообщил: – Полина Аркадьевна осмотр закончила. Спасибо, господа, все свободны.
Маленькой гурьбой мы вывалились на улицу. Аня Минина в буквальном смысле – ступеньки крыльца не заметила, Егор еле успел поймать.
– Лиля, помнится, Валя любила просыпаться в цветовом комфорте, – придержала я за локоть измотанную Сурину. – Болтали же о сочетании тонов постельного белья и ночнушки. Ну, там, цветная рубашечка на однотонной простыне и прочее. Ты еще сказала, надо ложиться голыми, чтобы не создавать себе таких проблем. А она возразила: «Моей коже не подходит лиловый фон». И еще какой-то. Ты засмеялась: «Это даже не лечится».
– Было. К чему