Оля отодвинулась от меня и отвернулась.
– А ночью, когда ты уснул, мне не спалось. Я вышла подышать в коридор. Стою и вспоминаю то, что было в отпуске. И так стыдно стало. И за то, что было, и за то, что тебя попросила следующим летом опять все повторить. Вроде в шутку сказала, но ты же знаешь – в каждой шутке есть доля правды. Вот из-за этой доли правды мне стыдно и стало. Ведь то, для чего мы это делали, получилось, а значит, больше не надо. Жена должна быть верна мужу. Приняла решение, что никаких больше приключений. Решила и сразу же представила себе, что у меня больше ничего такого не будет, и так мне себя жалко стало. Прямо до слез. Дура такая! Сама же себе запретила и сама же себя стою, жалею. И тут глубоко внутри меня что-то возмутилось и воспротивилось этому моему решению. Желания, наверное, поняли, что я на них покушаюсь – сладкого лишаю, заворочались внутри и проснулись. И вот стою я, заполненная желаниями и томлением, и пытаюсь отвлечься глядя в окно. А там такая красота! Мы как раз проезжали мимо озера. Бескрайняя темная матовая гладь, и луна, бегущая за нами в темном небе, а ее отражение – по воде. Я смотрю на озеро и на луну, и у меня ощущение, что я уже лечу высоко в небе вместе с луной над этой бескрайней гладью, а за мной, как и у луны, летит моя тень. И луна поет для меня. И я уже не просто лечу, но и кружусь вместе с луной в танце, а ее лучи ласкают мое обнаженное тело. У меня такой восторг на душе. Тут поезд тряхнуло, я перевела взгляд и… встретила влюбленный взгляд мальчишки из моей мечты. У меня задрожали ноги, и громко застучало сердце. Нет, почти сразу же я поняла, что на меня смотрит Артем, а не тот придуманный мной мальчишка. Это было так неожиданно, так внезапно его появление, такая странная моя реакция на его взгляд, что когда он подошел ко мне и мягко поцеловал меня в губы, я, Пашенька, растерялась. А когда очнулась, поняла, что отвечаю на поцелуи. Целуюсь с ним. И от этого мне самой стало стыдно. Стыдно от того, то я даже не пытаюсь от него отстраниться. Он же меня даже не обнял, просто гладил мои волосы. Я же могла отстраниться, но не сделала этого. Знаешь, наверное, не отстранилась потому, что у меня от его поцелуев сладко зазвенело внутри. От стыда я закрыла глаза и дальше уже целовалась с закрытыми глазами. Сначала мы целовались, касаясь друг друга только губами, потом он, целуя, обнял меня, а я, прячась от своего стыда, попыталась спрятаться в его объятиях. Спрятаться мне не удалось. Наши губы расстались. Он обнял меня под попку, поднял, прижал к себе и снова стал смотреть на меня влюбленными глазами. «Что ты делаешь?» – прошептала я. «Только тихонько, любовь моя. Не разбуди никого», – еще тише ответил он. Переложил меня на одну руку,