4
И умирают дни. Ты смотришь на них сверху, и они образуют целую гору под тобой, которая только растет, из-за того, что они умирают. С одной стороны – ты поднимаешься все выше, но с другой – этот холм с каждым днем все более шаткий.
Я вспоминал ее тело, и ее саму – она так смеялась, так смеялась. Перевожу взгляд на пальцы – странно это все.
Я набрал знакомый номер:
– Я боюсь тебя, – послышалось в трубке.
– Я тоже.
– Нет, на самом деле, что случилось?
– Ко мне приходил человек без руки.
– Господь всемогущий!
– Нет, не он.
В трубке неровно дышали. Возможно, стоит проверить легкие, проветрить, вынести их на улицы, показать им этот отравленный городом воздух – пусть забирают его, себя и меня, и всех нас, лишь бы больше не видеть эти замерзающие дни, этот непрерывно опускающийся столб ртути.
– Может, ты приедешь? – спрашиваю.
– Нет, я не приеду.
– Мне здесь так одиноко.
Разговор окончен. Дыхания больше нет. Стены убивали весь остаток солнечного света, протискивающийся сквозь грязные окна.
Мне пришлось открыть еще одну бутылку, и снова начать представлять голую Дайан Китон. Какая же она была голая..
– Мне понравилось, как ты играл, – сказал кто-то.
– Черт, КТО ЗДЕСЬ?!
– Тихо-тихо, предлагаю тебе еще у нас выступить, что скажешь?
– Я не понимаю, о чем речь?
– Ты хорошо играл.
– Нет, не очень.
– Играл.
Я очень скучал по ней. Вспоминал, как мы вместе пришли в парк аттракционов. Денег не было, были последние – и я думал, черт с ним, черт со всем, было лето, был праздник, и безоблачно-светлое небо окутывало нас. Синее, бескрайне синее.
– Залезай в кабинку.
– Нет, я боюсь, – говорила она.
– Я буду тебя держать.
– А если она развалится?
– И ее тоже.
Колесо обозрения несло нас вверх и вниз, влево и вправо, оно сходило со своей платформы и бежало, крутилось по всему городу, по дорогам, по небу, и мы падали в объятия друг друга, и жадно срывали одежду, и погружались в моря друг друга, в прозрачные синие моря..
– Давай еще сахарной ваты купим?
– Прости, у меня кончились деньги.
– Ох, это же всего лишь вата?
– Прости.
Мои мысли развеял звонок телефона. Я все в этой же комнате на грязном полу, и темные стены, и голые деревья за окном, и серое низкое небо своими холодными руками протискивалось сквозь все щели в окнах и заползало прямо в горло.
– Завтра встретимся в парке, я вам кое-что скажу.
– Вы сами нашли свою руку?
– Ничего я не нашел!
– Тогда может..
– Завтра, завтра!
5
Неизвестный стук в дверь, а утро было холодным и мрачным, холодным и серым. Я открыл – никого. На полу лежал конверт.
Посмотрим, посмотрим.
Я