Первым находится Роговицкий, который вылезает из экипажа и раскланивается со словами:
– Так точно-с, милостивый государь, перед вами первостатейный подлец, похитивший из ложного возомнения у вас неоценимое творение разума, в чём перед вами же себя полностью изобличаю. Истинно-с из одного подлого стремления навредить и посмеяться над никчёмной пьеской, но полностью посрамлён-с, не ведал, на что покушался. Отдаюсь в ваши светлейшие руки, приму любое наказание.
После этих неловких покаянных слов Роговицкий немедленно возвращает Карамзину всё им похищенное – рукопись и остальные все бумаги с удостоверениями в их полной целости и сохранности, после чего умолкает, ожидая решения и возможной кары со стороны пострадавшего.
Теперь Николай Михайлович оказывается в большом затруднении, Каких-то ещё несколько минут назад он весь кипел от гнева в твёрдом намерении жестоко наказать Роговицкого – вызвать на дуэль, пригвоздив тем самым его как похитителя, ожидая в свою очередь от него в ответ чего угодно – насмешек, яростного отрицания вины и прочего в том же духе, но никак не смирения и откровенного признания вины. Но когда сам виновник причинённой ему столь тяжёлой душевной раны предал теперь себя сам в его руки и смиренно стоит перед ним, ожидая его решения, горячее его сердце постепенно остывает.
– Полноте, я вас прощаю, – после длительного раздумья наконец говорит он Роговицкому, – рукопись у меня, и я смогу завершить труд всей моей жизни.
– Нет, не могу никак принять-с, не достоин вашего великодушия, преступил черту дозволенного и не могу рассчитывать на снисхождение. Должен понести кару от государя императора, вторгся в недозволенное и потому подлежу закону! – в каком-то исступлении повторяет Роговицкий. Эта его самоотречённость ещё более трогает Николая Михайловича, который и сам был натурой возвышенной и чувствительной, склонной к некоторой экзальтации и порывам сердца. Поэтому и им овладевает высокий душевный настрой, и он со всем своим даром изображения сердечного трепета и мастерством принимается разубеждать своего ещё недавно врага покончить с самоуничижением и готовностью понести наказание за содеянный им проступок. Всё это он обрамляет и усугубляет только что им самим изобретёнными условиями и оговорками, чтобы Роговицкий быстрее пошёл на попятную,