А Николай Михайлович в это время, продолжая крушить перекладину, добавил к уже им сказанному следующее:
– Теперь же берегитесь, вы получите такое наказание, что даже внуки ваши будут помнить, как следует беречь и оберегать своих господ! – После этого он уже конкретно уточнил, что от них, собственно, требуется: Если за два дня вы не отыщете украденную у меня великую ценность…
В этот момент дворовые с облегчением поняли, что их барин не так уж и болен, а ему нужна лишь какая-то драгоценность и об ней им надобно у него хорошенько полюбопытствовать, но пока смолчали, боясь его гнева и надеясь узнать это у его управляющего при удобном случае.
– Если же вы за этот срок не дознаетесь, кто оказался тем негодяем, который посмел покуситься на эту единственную мою великую ценность, тогда каждый третий из вас будет запорот до полусмерти! Поручив управляющему проследить исполнение своего приказа, Николай Михайлович отправился в свой кабинет, в котором запершись посвятил остаток дня запылённой бутылке португальского портвейна, доставленной ему из старых его запасников, сохранявшихся ещё c прадедовских времён, к коим по своей ежедневной занятости давненько не прибегал. Дворовые же, пригвождённые невиданным доселе гневом своего любимого барина, долго стояли понурясь, наконец, придя немного в себя и с большим трудом собравшись с мыслями, решились учинить пристрастный допрос каждому из своей среды, чтобы докопаться, кто же из них мог решиться на такое злодейство.
Единственной, кого они решили оставить в покое от волнительного и пристрастного дознания, была кроткая и тихая Прасковьюшка, никто из них не решился потребовать к выяснениям и её, так как и подумать никто из них не мог, что такая чистота и кротость может решиться на подобное злодейство.
А в это самое время виновница всего переполоха… Нет, милые мои, не могу назвать её, мою голубушку, таким прилипчатым и гадким словом, коли она самая настоящая жертва обстоятельств. Сама же Прасковьюшка дожидалась лишь одного: когда все разойдутся, и только-только это случилось и едва лишь барин скрылся в своих покоях, она подошла к управляющему и призналась ему во всём, то есть что это именно она-то и есть виновница всего cлучившегося. Тот, в свою очередь, немедленно поднялся на второй этаж к барину и доложил, что кража уже раскрыта и преступница найдена. Николай Михайлович, едва успевший сделать всего несколько глотков превосходнейшего портвейна и уже было настроившийся на длительные возлияния, был даже немного раздражён такой излишней поспешностью, но преодолел себя