Погоня приближается. Медленно, но неотвратимо.
Хлюпающие шаги за спиной вдруг стихли. Всхлип? Я останавливаюсь, поворачиваюсь назад и едва успеваю, разбрызгивая грязь, прыгнуть через метр болота, поскользнуться, устоять на ногах и подхватить оседающее тело девушки. Залитое слезами лицо Аллахоры, с тонкой полоской крови на подбородке из прокушенной губы, белее мела. Рыжая не сдалась – отказал организм, ослабленный после превращений. Я с тоской смотрю на ее синюшные безжизненные веки и снимаю рюкзак. Теперь и мне придется идти напролом. Перебрасываю ее ношу через руку, и следом аккуратно забрасываю себе на плечи Рыжую, чтобы пряжки рюкзака не впивались ей в тело, и продолжаю путь, оседая еще глубже в грязь. Одна надежда, что ни одна из куп жухлой травы, на принадлежность которых мне некогда обращать внимание, не окажется шерстью какого-либо болотного монстра.
Наконец-то, вижу травянистый берег болота. Ускоряю шаг. Ускоряю? Это мне только кажется. Ноги все тяжелее вытаскивать из грязи. Шаг, еще шаг, еще несколько дециметров к цели. Аллахора становится неподъемным грузом, стонет, начинает приходить в себя. Некогда вытереть пот, разъедающий глаза. Еще метров двадцать-пятнадцать. Последний раз проваливаюсь возле самого берега, едва не окунаю Рыжую с головой в черную маслянистую жижу и, скользя на подъеме, выползаю на твердую почву.
Опускаю Аллахору на траву и сажусь рядом, вслушиваясь в ее прерывистое дыхание. Рыженькая с трудом переворачивается на бок, обдумывает, как лучше встать и, отказавшись от бесполезной попытки, всхлипывает, тяжело и часто втягивая воздух.
– Алекс, уходи один, – тихо шепчет Аллахора. – Я не смогу встать.
– Глупости, милая. Сейчас отдохнем, встанем и спокойно пойдем вместе, – успокаиваю я ее, вслушиваясь в ворочающееся туманное болото.
К сожалению, мы в цейтноте и у девушки нет времени отдохнуть. Рыжая плачет. Я достаю из нагрудного кармана натовскую аптечку, приобретенную по случаю на рынке, снимаю водонепроницаемый чехол и внимательно рассматриваю надписи на шприцах. Да уж, дозы у них для взрослого здоровенного мужика, а не для молодой измученной девушки. Отбираю два, с сомнением добавляю еще один, прикидывая степень нервного истощения Аллахоры. Не зря Лера пыталась меня чему-то в медицине научить. Пригодились знания.
Я вынимаю из рюкзака флягу с водой и, поддерживая голову девушки, осторожно даю ей напиться, и ласково говорю, сжимая все три шприца между пальцами в ладони:
– Потерпи, рыженькая. Будет больно.
Три блестящих иголки радостно сверкают в солнечных лучах от предвкушения доставляемой