Между нами только узкая полоска лунного мерцания. Навка удивительно высокая, до подбородка мне, наверное. Ночной свет вплетается ей в волосы, цепляется за ресницы, отражается в зрачках, струится по гладкой коже лица, серебрит блеском приоткрытые губы, вспыхивает влажными искорками на эмали зубов. Я перевожу взгляд ниже. Идеальное тело можно угадать и под этими странными одеждами. Черт. Природа обработала навку, как в фотошопе, по высшему разряду, глаз не отвести.
Злобная брань хрипло клокочет у меня в горле:
– Не вздумай их бросить, нежить, и тогда я оставлю твои кости при тебе. Обещаю.
Улыбка трогает ее губы, с которых нежным мурлыканьем слетают нотки музыкальных слогов, а не обычная речь:
– Зачем? Это же для тебя.
Я не могу понять, каким образом семена-звездочки перелет-травы не умирают в руках нежити. Однако сейчас это не столь важно. Она ждала меня. С семенами. Почему? И она очень похожа на настоящего навья, а не на призрака с другого берега Сафати.
– Я хотела тебя увидеть, волк, – откликается ее голосок моим мыслям, – Ты быстр. Я едва успела для договора.
Ее речь спокойна и не окрашена оттенками страха. Нет, не так. Понятия страх и навка несовместимы. В ее голосе нет озабоченности последствиями встречи. Так правильнее. Нежная шея соблазнительно близко, и сама просится в руки, но стоит мне схватить ее и попытаться сломать, как ладонь у этого порождения Навье гарантированно разожмется, хотя бы для самообороны и семена коснутся травы. А если положить руку на сердце, то не так уж и просто убить навку даже мне. Волку да, а человеку вряд ли возможно. Да и черт с ней, теперь мне позарез нужны семена, хотя еще минуту назад я о них и не вспомнил бы.
Не раздумывая долго, произношу обычно положенную в данном случае фразу:
– Что потребует взамен Навье?
– Поцелуй меня, волк.
– Я не слышал о таких нравах у нежити и озадачен.
Я снова оскорбляю ее, поперхнувшись условием, и я, действительно, более чем озадачен.
– Один поцелуй, волк.
– Нежить-шлюха? – я пожимаю плечами, – Доводилось ли кому встречать таких?
Она не обращает внимания на оскорбление:
– Один твой поцелуй.
– Ты постоянно повторяешься, нежить. Поразительно. Но у меня нет времени выслушивать твои домогательства, – рявкаю я прямо в лицо навке
Навка повторяет предложение твердым голосом, но колокольчики в ее голосе не носят признаков нетерпения:
– Один поцелуй. Никаких других условий договора я не приму.
Зато у меня нет терпения, а уж времени тем более. Я внимательно смотрю на навку. Прекрасное лицо, даже в своей серьезной настойчивости. Волосы девушки шевелятся от моего близкого дыхания, она разжимает кулачок, и четыре семени перелет-травы яркими светлячками снуют у нее на ладони.
– Так ли ценен твой товар, нежить?
Вопрос формальный: кому, как не этой дряни,