Возле входной двери дремал швейцар. Он было встрепенулся, но, увидев, что это не босс, а всего лишь кто-то из охраны, расслабился.
Максим распорядился поставить одного из команды на ворота, как он выразился, сунул мобильник в нагрудный карман и зашагал к набережной.
Улица была ему знакома – дома все старые, с колоннами, еще советской курортной постройки, а некоторые дореволюционной. Здание бывшего горисполкома, библиотека, краеведческий музей, сквер – все это не изменилось, было как раньше. Если пойти направо, то неподалеку будет его школа и рядом его бывший дом.
Но чем ближе к набережной он подходил, тем меньше город напоминал ему город его детства. Казалось, все пространство между деревьями и домами было затянуто тентами с пивной рекламой, под которыми стояли пустые столики, а вдоль набережной вторым рядом тянулись торговые палатки с сувенирами. Неподалеку от пирса кусок набережной и вовсе загородило какое-то нелепое сооружение с куполом и искусственными пальмами у входа. Рекламный щиток изображал что-то невразумительное, но довольно похабного вида, надпись гласила «Женская борьба», а сверху красовалось название заведения «Робинзон».
«Вот он и „Робинзон“, – подумал Максим, приближаясь к шалману. – Ишь, захватили…»
Два охранника молча оглядели его мощную фигуру, угадав, что он при оружии, и признали за своего.
– На работе? – спросил один.
– Гуляю, – улыбнулся Максим. – А что у вас дают?
– А, – поморщился второй. – Бабы дерутся.
– Девочки-то ничего?
– Промокашки. Чабан малолеток затаривает.
Не только их речь, но и особая татуировка на пальцах яснее ясного говорили Максиму о том, откуда пришла охрана «Робинзона». Таких он повидал достаточно, уголовщина была за спиной у многих, с кем ему довелось работать. В свое время он у них кое-чему научился, но все же не считал их профессионалами.
Максим еще раз оглядел постройку, афишу, пальмы. Все это не внушало доверия, было каким-то несолидным, временным, как сувенирные палатки и пивные тенты – нахмурится небо, заштормит море, налетит ветер и сдует всё до следующего лета. А что будет следующим летом, никто не знает – может, деньги поменяются, может, границу перенесут, а может, миру конец. Но что бы там ни было, одно можно было сказать с уверенностью: просто так, ни с того ни с сего его Объект каким-то сомнительным притоном интересоваться не станет. Максим решил, что надо все-таки предупредить служивых, пусть поищут другую работу.
– Чтобы не заболеть, лучше вовремя сменить боярина, – сказал он не то чтобы равнодушным тоном, но будто нейтрально.
Они его поняли, но, судя по выражению их лиц, не поверили в это.
– Ладно, мое дело прокукарекать, а там хоть не рассветай, – с этими словами он развернулся