«Готовность номер один» была отменена. Зал снова загудел. По проходам засновали технологи, специалисты, врачи, военные. Макс снял с себя шлем, вылез из кабинки и тоже прошёлся вдоль рядов, оглядывая зал и ища знакомых.
Увидев Мунса, чьё отделение располагалось двумя ярусами выше, он поднялся к нему.
– Сколько у тебя бойцов? – спросил Макс.
– Сорок пять.
– Тебе повезло. У меня тридцать четыре.
– Лейтенант обещал, что завтра у всех будет по пятьдесят, – сказал Мунс.
Напряжение, разлитое в зале, действовало и на них, оба были возбуждены, их голоса звучали несколько взвинченно.
– Я тут узнал, что самые опасные твари – это «пиявки», – говорил Мунс. – Они не чувствительны к плазме и могут менять форму тела как угодно. Что хуже всего – их выползает сразу помногу.
– И как их унимают?
– Аннигиляторами в основном. Или бактериями. Они способны пожрать нерканийца или землянина за пару минут. От человека остаётся один скелет.
– А часто они появляются?
– Не волнуйся, за наш месяц попадём на них наверняка.
Проходивший мимо лейтенант Крид велел им осмотреть боекомплекты своих отделений и завтра утром представить ему отчёт. Друзья разошлись по местам. В зале включились дополнительные прожекторы. Макс уже знал, что это означает появление кого-то в сфере.
И верно: там плавно извивались зыбкие силуэты, похожие на водоросли. Не «пиявки» ли это? – смутно подумалось молодому сержанту. Он был бы не в восторге от стычки с ними. Ведь даже обидно: в первый же день попасть на самых опасных тварей!
По мере того, как «водоросли» темнели, отчётливее проступая сквозь голубой туман, усиливалась яркость прожекторов и смолкал шум в зале. Объявили «готовность номер один». Макс забрался в кабинку, надел шлем и стал смотреть на колышущиеся тени в сфере. Они то сбивались в пучок, то рассыпались на отдельные стебли. Ему казалось, что он различает у них головы и тонкие конечности, которых, похоже, было несколько пар. Из сферы высунулась чёрная лупоглазая насекомоподобная голова – возможно, в шлеме, сразу не разберёшь. Перед ней рассёк воздух предупредительный луч, и голова убралась обратно в сферу. Тени, однако, не исчезли.
Он связался по рации со Слакуном.
– Что за твари, как по-твоему? – спросил он по-нерканийски.
Он мог бы спросить и на эсперанто – все ефрейторы-нерканийцы отлично знали этот язык, но, говоря с ним на его язаке, он стремился выказать ему особую расположенность.
– Пока трудно сказать, сударь, – ответил тот.
– Наверно, «пиявки»?
– Не они, это совершенно точно. У «пиявок» нет голов.
– Похоже, нам не избежать боя, – заметил Макс, и оказался прав: пришельцы вдруг повалили из сферы со всех сторон.
Их