Говорила она громко и отчётливо, звонко проговаривая слова, но я сразу почувствовал иностранный акцент.
– Здесь, на корабле, из разных стран люди, правильно? – уточнил я.
– Из стран, из времён, отовсюду понемножку. Я тут один из самых старых, между прочим, если по дате рождения судить. Можешь звать меня прадедушкой. Не забывай только место в общественном транспорте уступать. Я в одна тысяча восемьсот восьмидесятом родился, – ответил Вальтер.
«Прадедушка», на мой взгляд, выглядел современней некуда.
– Ничего себе! И сколько ты тут?
– С двух лет. Я себя и не помню до корабля, если честно.
– А сейчас тебе сколько, лет пятнадцать? Трудно, наверное, столько времени взаперти жить?
– Почти угадал – четырнадцать. Придумаешь тоже – взаперти! Нам только изредка приходится недельку-другую в каютах провести. А так мы в каждом времени, где жить долго приходится, основательно обустраиваемся, со всеми удобствами. Ананасы, рябчики и кофе в постель! – произнёс Вальтер. – Ладно, некогда нам с вами калякать, пора к антиподам27. Идём, Китти!
– Счастливо, удачи вам! – крикнул вслед Лёня.
Мы с Лёней вслед за Кэтрин и Вальтером прошли по лестнице вверх, поднявшись на вторую палубу. Вызванные капитаном ребята ушли ещё выше, к шлюзу. Коридор второй палубы в центре расширялся, превращаясь в подобие небольшого зала. Я обнаружил, что здесь довольно уютно – металлические стены, как и в нашей каюте, были обшиты панелями из красного дерева, а электрические лампы даже закамуфлированы под старинные свечные светильники. Старомодный вид стены немного портил большой плоский короб с несколькими разноцветными рядами светящихся цифр. Тоже часы – понял я. Показывают, надо полагать, местное время, корабельное и что-то ещё – наверное, время прибытия в пункт очередного назначения. На палубе уже собирался народ всех возрастов.
– Ага, вот и они наконец-то! – крикнул кто-то.
Нас с Лёней стали окружать в первую очередь подростки и маленькие дети. На палубе были и взрослые, и было их куда больше, но им теперь пришлось ждать. Каждый подходивший ко мне человек здоровался со мной за руку знакомясь. От многочисленных имён, фамилий и отчеств у меня уже кружилась голова, особенно от непривычных сочетаний русских имён с иностранными фамилиями и наоборот. С первого раза я запомнил лишь немногих – красивую черноволосую девочку по имени Софи Шишкина, мою сверстницу, и Марко Росси – живого мальчугана октябрятского возраста, маленького и курчавого. Из взрослых – двух приметных молодых китайцев с одной на двоих фамилией Ван (их имена, если честно, с первого раза в моей памяти не отложились).
Ребят интересовало, чем я увлекаюсь, играю ли в футбол, какую слушаю музыку и другие подобные вещи. Взрослые просто представлялись