Но русалка отчего-то замолчала. Морен легко мог представить, как поникли её плечи, как опустился взгляд на руки. Или, наоборот, вздёрнула подбородок, выпрямила спину и отвернулась, будто уязвлённая? С её характером вернее второе.
Куцик задержался на одной из веток и прокричал, разрывая тишину, окутавшую их:
– О смерти она не просила!
Морен поднял взгляд на птицу, давая понять, что не он это сказал, а она его голосом. Подставил руку, и Куцик опустился на неё, перебрался, цепляясь когтями, по ткани плаща на плечо. Воцарившаяся после тишина казалась теперь ещё более давящей.
Истлав вдруг подстегнул жеребца, поравнялся с Мореном, бросил:
– Не сам, так птица подслушивает?! Дальше я поведу. Коли не обманули, дорогу знаю.
И рванул вперёд, вымещая в ударе хлыста своё раздражение. Морен пробуравил ему спину взглядом, силясь понять, куда делись надменная холодность, с которой тот заходил в лес, и железное самообладание. Как рекой унесло, стоило русалку поймать. Но долго размышлять он не мог – Истлав гнал вперёд, и пришлось пустить лошадей рысью, дабы не отстать. Благо ума у Охотника хватило сбавить обороты, когда конь его едва не навернулся в неприметный овраг. Но видно было, что Истлав на взводе и терпение его как сорванная резьба – вроде держит в узде, да плохо.
Морен намеренно отстал, не желая ехать подле Истлава. Вскоре с ним поравнялся Милан и обратился к нему с детским любопытством:
– Откуда птица у тебя такая дивная?
– Заморская, – ответил Морен. – Сам не знаю, как её говорить обучили.
– А она только за твоим голосом повторяет или за любым может?
– За любым, только не по приказу. Сама болтает, когда и что вздумается. Я уж давно не пытаюсь пользу с того получить.
– А звать как?
– Куцик.
– Эй, Куцик, – позвал Милан. – За мной повторить можешь?
Куцик молчал, но повернул к нему голову, уставился жёлтым глазом.
– Скажи что-нибудь. Пожалуйста!
– Пожалуйста! – повторил Куцик его голосом.
И такой детский, щенячий восторг озарил лицо Милана, что Морен невольно улыбнулся. Ехавший неподалёку Неждан тоже восхищённо ахнул, позабыв даже про свой недуг, и оба наперебой начали упрашивать Куцика сказать ещё хоть слово. Тот угрюмо молчал, а затем и вовсе отвернулся. Милан расстроился было, но тут же начал расспрашивать, что тот ест, как за ним ухаживать и что он вообще умеет. Морен отвечал с охотой. И он, и Неждан ещё совсем дети, хоть по годам и взрослые. Вывести бы их живыми отсюда…
А Дарий меж тем пытался разговорить пленницу, ведя коня почти вплотную к ней:
– Как звать тебя, красавица?
Она смолчала.
– Ты уж как хочешь, но обращаться к тебе как-то надо. Имя всяко лучше, чем «русалка» или «проклятая».
– Руса, – сдалась та.
– Руса? – подивился Дарий. – Руслана, может?
Она прожгла его взглядом, а он примирительно улыбнулся.
– Руса так Руса. Кто ж тебе чудно́е имя такое дал? Неужто русалки?
Будто