Снег все еще падает из густых темных облаков за окном лофта, и в воздухе чувствуется несомненный холод.
Я думал, что устранил эту проблему.
Предполагалось, что возвращение тени исправит все, включая Неверленд. Но остров снова кажется далеким. Тише, чем мне бы хотелось.
Почему, блять, идет снег?
Почему остров вернул Динь?
Есть и другие слова, которые снова и снова шепчутся в глубине моего сознания:
Король Неверленда.
Король Неверленда.
Получивший свет, пойманный в ловушку тьмы.
Ты слышишь нас сейчас, Король Неверленда?
Я думал, что духи в лагуне предупреждали меня о моей склонности к насилию и жестокости. Что я не мог продолжать оставаться бесчувственным и безразличным.
Дарлинг была моим светом. По крайней мере, я так думал.
Так почему, блять, в Неверленде тьма?
Почему мне кажется, что он где-то далеко?
Позади меня Дарлинг зовет меня по имени, но я едва слышу ее из-за шума в ушах.
Мужчины, которые думают, что они мифы.
– Питер?
Я вырываюсь из задумчивости.
– Не называй меня так.
Дарлинг хмурится, глядя на меня снизу вверх.
– А как тебя называть?
Я отворачиваюсь к окну и наблюдаю, как вихрь снежинок подхватывает восходящий поток.
– Динь зовет меня Питером.
Возможно, я пробыл на земле Неверленда дольше, чем Динь-Динь, но каким-то образом ее возвращение превратило меня в мальчика. Я неопытен и уязвим.
От прикосновения руки Дарлинг к моему предплечью у меня по спине пробегает холодок. Не из-за холода, а из-за резкого контраста ее тепла.
– Тогда просто выпей.
Я снова сглатываю. У меня пересохло во рту. Мне нужно выпить.
Что пыталась сказать мне лагуна? Предупреждали ли меня духи о том, что это произойдет? Пропустил ли я подсказки, потому что был слишком чертовски высокомерен, чтобы слушать?
Возвращение Динь ощущается как еще один удар предупреждающего колокола.
– Мы собираемся разобраться с этим, – говорит Дарлинг. – Если мы будем держаться вместе и…
Близнецы снова спорят с Вейном, пытаясь решить, что делать, как подойти к этой новой проблеме. Каждый день что-то новое.
Когда мы отдохнем?
– Мы не поедем во дворец, – говорит Вейн.
– Да, мы такие, – Я поворачиваюсь к ним. Хватка Дарлинг ослабевает, и мне сразу становится холоднее из-за этого.
– О чем, черт возьми, ты думаешь? – Спрашивает Вейн.
Когда я встречаюсь с ним взглядом, в нем читается беспокойство. Но это уже не только из-за меня. Он беспокоится о Дарлинг. Беспокоится, что я сошел с ума, и что я собираюсь подвергнуть опасности и ее тоже. Возможно, он прав. Может быть, я не знаю, какого хрена я делаю.
Но я также знаю, что ничего не могу поделать.
В прошлый раз я ничего не сделал, а Динь убила первую из рода Дарлинга.
Мы все сейчас здесь, потому