Так и живу. С расписанием, где нет окон – только форточки для дыхания. С лицом, в котором удивление и усталость борются за первенство. И с чувством, что я – в тёмной сказке, написанной сценаристом с похмелья.
– Амалия, темная материя – не призыв, не удар и не сверхзло, как ты, очевидно, надеешься. Это тончайшая настройка. Резонанс. Полутень между импульсом и намерением. Светлая магия – прямая. Тупо сияет и лечит. А темная… Темная – она скользит. Она вникает. Она искажает. Она гибче… (ну да… ну да… святые светлые преподаватели так же говори про светлую магию…)– в сотый раз пытался донести до меня азы темноведения наш куратор, некромант с лицом аристократичного трупа и именем, которое звучало как нечто между проклятием и старинной винной маркой – Мориан Левуар.Но, может быть… может быть, где-то в этой мрачной феерии мне удастся не только выжить, но и взять реванш. И в сотый раз – увы и ах – у меня на пальцах вспыхивал ослепительно светлый светлячок, добродушный и приторный, как деревенская учительница в алтарной мантии. Светлячок беспардонно хлопал крылышками, травмируя не только эстетическое чутьё Мориана, но и, судя по его лицу, душу. Если, конечно, у некромантов она ещё числится за ними. – Ты снова призвала лучезарного элементаля… для слияния с теневой тканью? – Мориан выдохнул, как человек, который был готов уйти в отпуск ещё при прошлом короле. – Это уже не саботаж. Это евангелие сектантства в чистом виде.
Я виновато уставилась на свои сияющие пальцы. Потом на обугленный край манускрипта. Потом – на скелета в углу класса, который, кажется, впервые за сто лет попытался сбежать.
– Он сам вышел… – пробормотала я. – Да и нет во мне тёмного, ни капли! – зло процедила я, сжав кулаки. – Меня даже не проверяли. Сразу – бац! – и ссылочка в Академию Тьмы. Просто за красивый цвет глаз и подозрительную ауру.
– Свет тянется, потому что ты знаешь его суть – устало сказал куратор, опускаясь в кресло, словно на него легла вся бездна мироздания. – А вот… с тьмой проблемы… Есть в тебе тьма. Наверное… – Мориан посмотрел на меня так, будто видел ржавую бомбу замедленного действия.
Он вздохнул, медленно закрывая фолиант, будто придавливая мою гордыню между страниц.
– Хватит на сегодня. Свободна.
Собрав с пола остатки своей гордости (а они уже слипались от частого собирания), я выпрямилась, как учили светлые наставницы, и вышла из кабинета с достоинством потухающей звезды.
Проходя мимо парка – унылого, колючего, как вся тёмная архитектура, – я заметила стайку юных демонов в человеческом обличье. Парни. Некоторые – мои однокурсники, некоторые – старшекурсники, которых, по идее, давно должны были передать в музей за моральное разложение.
В центре их весёлого