Ночью, как последнюю разбойницу с магической трассы, меня тайно вывезли из дворца. Без церемоний. Без фанфар. Без права на последний светлый капкейк. Сослали… ой, простите – «направили на обучение». В Академию Мрачных Искусств. Учиться контролировать мою слегка непослушную магию. Мою, между прочим, врождённую. Не я же зажгла себя в утробе с чёрной искрой. Это явно кто-то выше с мешком хаоса в руках.
Его Величество мой дедушка – Светлейший Король Аурелис – был в шоке. Такой шок, что даже трон чуть не потребовал себе нового короля – с работающим сердцем. Сразу провели все ритуалы, обряды и генетическую разборку на запчасти. Мать – чиста. Бабушка – сияние в кубе. Отец – светлоликий, хотя и с характером как у доспеха. Так что, по всем прикидкам, виноват либо древний предок с мрачной слабостью, либо сами богини решили сыграть в дартс моей судьбой.
Но вернёмся к ночной спецоперации. Карета… Чёрная, как налоговая у дверей. Без герба. Без окон. С атмосферой, в которой даже призраки начали бы клаустрофобить. В сопровождении – десять солдат-нянечек. Да, нянечек. Эти создания в броне варили мне кашу, поили травяным чаем, советовали «подремать для бодрости» и следили, чтобы я не обморозила свои царственные уши. Я злилась. Я кипела. Скрежет зубов можно было записывать и продавать как альбом «Лучшие звуки чистого раздражения».
На рассвете седьмого дня – я считала, да, каждая минута в аду важна —мы въехали в Проклятые Леса. Да, именно так они и называются. Проклятые. Не Зелёные, не Туманные, не Лес Радуги и Единорогов. Прок-ля-ты-ееее…
И вот – она. Академия… Нет, замок… Нет… куча камней, пытающаяся не развалиться из гордости. Стены как после драки с землетрясением. Забор держится на последней ржавой «сопле». Вокруг – кусты-убийцы, я уверена, они умеют шептать угрозы. Если бы у архитектуры была форма душевной болезни – это была бы она.
Я отвернулась, чтобы не испортить себе завтрак видом этого прелестного готического кошмара. А тут – скрип. Неприятный, как слово «неконтролируемая» в моём личном деле. Калитка издала звук, будто у неё артрит. Я обернулась – никого. Мои нянечки выстроились в боевую стойку. Почти трогательно.
И тут, прямо из складок воздуха, раздался голос, старый и колкий, как нож для мыла: – Ох, светлые всегда такие трусливые…
– Ну да. А ты, прячущийся за кустом в стиле «я тут просто мимо прохожу», конечно, герой древности, – фыркнула я. – Почти вдохновляешь. Почти…
– Тёмная магия всегда находит родственную душу, – прошелестел голос из темноты, как забытая молитва из старой, потрёпанной книги.
И воздух передо мной начал сжиматься, будто тень собиралась в ком. На её месте возник старик – высокий, несмотря на свой возраст, с кожей, исписанной временем, как пергамент древнего договора. Его седые волосы были собраны в аккуратный хвост, а глаза…Глаза – как два колодца, в которые падали звёзды и больше не возвращались. Нет, этот старик точно не из хрупких. Он был как скелет старой империи – гниёт,