– Пасам!
– Ну! Пасам, так пасам… Идем, что ли? Куда пойдем-то?
Льенар встал, подхватил торбу и отправился следом за Баху. Чикуца бежал впереди, останавливался и поочередно заглядывал в глаза то Льенару, то Баху.
Они прошли через площадь, свернули на узкую пыльную улочку и, через пару перекрёстков, подошли к каменному забору, едва достававшему до груди. Баху остановился у широкой калитки, распахнул ее, пропуская Льенара вперед.
Чистый, ухоженный двор, мощеный плитняком, с небольшим прудиком посередине. Раскидистое дерево с плодами, похожими на крупные орехи, покрывало своей тенью почти все пространство от калитки до широкой террасы у входа в дом.
Баху провел гостя через двор, на террасе они разулись и прошли внутрь дома через проем без двери. По центру просторной комнаты стоял низкий стол с подушками и матрасами, разложенными вокруг на зеркально ровном дощатом полу. Баху жестами предложил Льенару сесть за стол и позвал жену:
– Миса! Миса, иди сюда! Я не один, со мной гость.
Чикуца улегся рядом с Льенаром и положил голову ему на колено. Льенар поглаживал пса по голове и осматривался. Белые гладкие стены, безупречно ровный, чистый пол, в лаке которого отражались огромные окна. Помещение было проходным. Оно соединяло передний маленький дворик с прудиком и деревом, и задний, где за плодовыми деревьями виднелись какие-то хозяйственные постройки. По бокам комнаты тоже были двери, ведущие куда-то ещё. Одна из них отъехала в сторону, и появилась пожилая женщина в просторном светло-зеленом платье. Увидев Льенара, она бросила строгий взгляд на мужа, но тут же ее внимание отвлекла собака. Чикуца же, реагируя на хозяйку, забил по полу хвостом и вперил в нее свой цепкий, как репейник, взгляд.
– Это моя жена – Миса, – представил женщину Баху.
Льенар вскочил и поклонился женщине в пояс. Та хихикнула, как девица, стыдливо прикрыв ладонью рот.
– Меня зовут Ли! – Льенар ткнул себя в грудь и повторил: «Ли!»
– Наверное, его так зовут, – улыбнулся Баху, и показал на себя. – Баху. А это Миса – моя жена.
– Чикуца, – Льенар погладил собаку.
– Чикуця? – Баху обернулся к жене. – Наверное, на его языке собака будет «чикуця».
– Я думаю, он дал собаке имя. Чикуца, а не Чикуця.
– Да-да! Су! – обрадовался Льенар, – Ца! Чи-ку-ца.
Собака переводила взгляд с одного человека на другого и не могла понять, почему все повторяют её имя. Миса, не переставая улыбаться, подошла поближе к мужу:
– Ты что творишь, олух! Ты зачем его домой привёл?! Это же хубу! За ним стражи придут!
– Нет-нет-нет, Миса! Его уже судили, и васахи его отпустил!
– Отпустил?
– Да! Все, говорит, иди! Нет хубу! Собака сама за ним ходит. Никакого принуждения!
– Собака на вид добрая… Но… она не укусит?
– Я не знаю, Миса! Однако, покормить бы их не мешало! И смотри, – Баху достал из-за пояса золотой, – смотри, что он мне дал вчера утром!
– Вчера? –