– Есть ещё!
– Не-е-е, не заливай!
– Поможешь провернуть одно дело, и я тебе заплачу.
– Сколько? – с деловитой издёвкой спросил Оливер.
– Сто. Сто золотых! – не задумываясь, выпалил Льенар.
Оливер пристально посмотрел ему в глаза:
– Ну, допустим. А что за дело-то? Но только учти, я – вор, не убийца!
– Да. Нужно украсть.
– У тебя в кошельке где-то половина, от того, что ты обещаешь. Я бы мог его стащить, и ты бы не заметил.
Оливер прищурился и замолчал:
– Сто пятьдесят! – он снова хитро посмотрел в глаза Льенару, – Да, сто пятьдесят и говори, что надо украсть? Статую Амана? Документы на чужое имя? Женщину…?
– Мужчину! – отрезал Льенар.
– Чего-чего? – глаза Оливера округлились.
– Помнишь, ты говорил про колдуна в пещерной тюрьме?
– О нет! – замотал головой Оливер. – Нет, нет и еще раз нет!
– Не спеши отказываться. Назови свою цену. – произнёс Льенар серьёзным тоном.
Оливер почесал затылок, не прекращая отрицательно качать головой:
– Ну-у-у… – было видно, что он жутко боится продешевить. – Триста! – он, наконец, решился. – Но! – Оливер поднял указательный палец кверху. – Ты будешь делать, что я скажу.
Льенар согласился, кивнув в ответ.
– И еще одно условие: сотню прошу вперед!
– Но… – Льенер ощупал свой пояс. – при себе у меня нет столько. Послезавтра смогу.
– Ладно, – Оливер протянул руку, – давай, что есть, остальное потом.
Льенар отдал Оливеру кошелек, тот взвесил его на ладони и хмыкнул с сомнением:
– Ладно, – сказал он, – пойдем. Попробуем снять угол в этой деревне. Плату за проживание добавишь к обещанным трём сотням.
Пригладив прилипшие ко лбу волосы, Льенар судорожно вздохнул. Сердце колотилось от облегчения, что ему согласились помочь.
Они спустились в долину и остановились у первого дома. В поле, недалеко от жилища, работал крестьянин. Увидев путников, он облокотился на свою мотыгу и устало сдвинул соломенную шляпу на затылок. Наслаждаясь минутным перерывом в работе и возможностью поболтать с путниками, он улыбался. Неизбалованный встречами с незнакомыми людьми, крестьянин заметил, что один из путников – чужестранец, и это вызвало у него еще больший интерес. А уж собака, сопровождавшая странную парочку, и вовсе привела его в восторг.
Это был еще молодой мужчина со смуглым до черноты лицом, покрытым множеством морщин от ежедневной работы под палящим солнцем. Его узловатые пальцы крепко сжимали черенок мотыги. Он немало удивился, когда к нему обратился чужестранец, а не кхал с собакой:
– Аман с тобой, добрый человек!
– Аман с тобой, тетер! – ответил крестьянин, с недоверием косясь на забинтованную руку чужестранца, свободно говорящего на кхали.
– Мы с другом хотели бы снять угол. Нет ли у тебя свободной комнаты в доме, или, может, посоветуешь к кому обратиться?
– С