– Чего? Я главный пушистый котенок! – Возмутился Арсений, тут же расплылся в довольной улыбке, чмокнул Эмму в губы.
– Брось, – Эмма выгнулась кошкой, неуместно оголяя ключицы, подмигнула Андрееву, – Андрюша давно взял эту позицию, ты опоздал.
Громов с неудовольствием отменил, что друг снова поплыл. Улыбка подчинения растянула губы Андреева, он неловко засмеялся, но под взглядом Гриши смутился и закашлялся. Будто видел Эмму только в такие моменты: когда она ласкала его эго словами, очаровательно улыбалась и была душой компании.
Не замечал, как Эмма бестактно вторглась в их компанию, зажала боком сестру, на которую взглянула лишь раз. Не говоря уже о том, что творила с Лукьяновой парой часов ранее в спортивном зале. Андрей не хотел видеть, как его сокомандник Барс это одобрял.
– Ладно-ладно. – Арсений поднял руки в сдающемся жесте, сделал шутливый реверанс в сторону Андрея.
Только Гриша с Вероникой не поддались на сиюсекундное обаяние пары. Лукьянова требовательно нахмурилась.
– Тебя тоже травили? – Задала она Андрееву вопрос в лоб.
Гриша восхищался этим качеством. Когда вопросы Лукьянова задавала не ему.
– В младших классах да. – Спокойно пожал плечами тот. – Ну, не травили – так, пара драк, бойкотов, типичные детские игры в повелителя мух. – Отмахнулся он, Гриша поперхнулся воздухом.
– Типичные детские игры? – Возмущение пекло на кончике языка.
Травлю здесь считали нормой? Даже Андрей? Или некоторые так и не выбрались из позиции жертвы, поэтому как по-другому, не знают?
Громов не понаслышке знал об этом. «Типичные игры в повелителя мух» настигли его в младшей школе, как только они с сестрой переехали в Мурманск. Было не смешно. Он не смеялся, когда отдавал деньги за обед, не смеялся, когда вылавливал свои рассказы из унитаза и уж точно не веселился, когда по совету Влады вкладывал в кулак зажигалку для большей силы удара.
Драться ему так и не пришлось, разобралась с ситуацией в итоге сестра, но сама готовность к драке, преследующая тебя несколько месяцев, зажигалка в кулаке – символ тревоги и страха боли – вовсе не казались ему забавными.
– Мух? Иу. – Эмма с оттяжкой скривилась, надула губки, обернулась к Барсу. – О чем он?
Громов запрокинул голову к потолку. Жесть.
– Потом объясню, детка. – Примирительно погладил Арсений по голой ноге Эмму, улыбнулся, ничуть не смутившись.
– В общем, Вероника, – Эмма, тут же забыв о разговоре, перевела тему с энтузиазмом, – не принимай на свой счет. – Доброжелательно хмыкнула она. – Конечно, думаю, ты и так этого не делала, у тебя прям титановый стержень, я посмотрю. – в глазах Эммы загорелась искорка, но тут же потухла. – Не держи зла и приходи на осеннюю ярмарку. – Купер поднялась с места, оттопырив зад. – Андреев, Лизок, приведите этих двоих. – Она указала на Веронику с Гришей, словно на кукол. Раздражение новой волной облизало