Первый цикл начался.
Глава 8. Колокольня и Настя
Ночь была безлунной, с низким, тяжёлым небом, будто кто-то укрыл посёлок Смоляное плотной ватной простынёй. Воздух, влажный и густой, хранил в себе следы мороза, запах замерзшей земли, дыма и чего-то ещё – неуловимо странного, напоминающего сгнившие листья или старую медную монету, забытую во влажной почве. Всё вокруг будто вымерло. Даже деревья вдоль дороги, чёрные и скрюченные, казались застывшими в ожидании. Лёша – или Илья в теле Лёши – брёл чуть позади остальных, стараясь не попадать в свет фонариков и не вглядываться в лица спутников слишком пристально. Они были чужими,
несмотря на то, что разговаривали с ним, шутили, словно знали его всю жизнь.
Подростки смеялись, переговаривались, но в их голосах звенела неестественная нота – тонкий, почти невидимый страх, который они пытались заглушить словами. Костя, худощавый с прыщавым лицом и камерой, закреплённой на штативе, нёсся вперёд, снимая всё подряд. Аня – девчонка с густыми волосами, яркой курткой и дерзким прищуром – светила фонариком по сторонам, будто искала кого-то в темноте. За ними плелись ещё двое – один в капюшоне, вечно ковыряющийся в телефоне, и девушка с бледной кожей, лицо которой Илья никак не мог запомнить.
– Только не облажайся в этот раз, Костя, – сказала Аня, толкая оператора в плечо. – Если камера снова вырубится, клянусь, ты у меня с ней и ляжешь.
– Всё норм, не гони, – буркнул он. – В этот раз всё чётко, батарея заряжена, память очищена. Сначала снимем подъём, потом панораму сверху… и, если повезёт, Настю.
Илья резко остановился.
– Настю? – голос у него дрогнул. – Это кто?
Костя оглянулся, будто удивившись, что кто-то не знает:
– Ну ты даёшь. Настя – это типа призрак. Местная страшилка. Говорят, она когда-то тут жила, потом сбросилась с колокольни. И с тех пор каждую ночь появляется – чтобы прыгнуть снова.
– И не просто так, – добавила Аня с какой-то зловещей ухмылкой. – Она выбирает, кто будет смотреть. Иногда – кто будет следующим.
Они подошли к колокольне. Она возвышалась, как истлевший страж в центре пустыря. Вокруг ничего – только голая земля и ржавые металлические столбы, торчащие из бетона. Башня казалась выше, чем была днём, и куда мрачнее. Пустые оконные проёмы смотрели в небо, как черепа с выбитыми глазницами. Её тень легла на землю, как пальцы мертвеца, тянущиеся вперёд.
Деревянные ступени внутри скрипели под ногами, будто жаловались на каждый шаг. Воздух стал ещё гуще. Пахло не просто плесенью – вонь была густой, как в подвале, где что-то давно умерло. Лёша держался за перила и чувствовал, как с каждым шагом колотится сердце. Где-то внутри головы жужжало напряжение, как