Он был здесь.
Он приехал.
Смоляное приняло его без звука.
И что-то в этом молчании улыбалось.
Глава 2. Пыльная дорога
Гравий хрустел под шинами, будто сопротивляясь каждому метру пути.
Дорога узкая, раздвоенная, как старый шрам, вросший в землю. По бокам – лес. Не зелёный, не живой, а серый. Ветви тянулись к машине, как пальцы утопленников.
Илья чувствовал: дорога не хочет.
И в то же время – ведёт.
Он ехал медленно.
Пыль стояла стеной за задним стеклом, скрывая всё, что осталось позади. В зеркале заднего вида – только серое марево. Будто позади не было ничего. Ни города, ни квартиры, ни самого времени.
Он включил фары. Свет осекался, растворяясь в пыли.
На приборной панели заморгало что-то странное:
«Расстояние до пункта назначения: ∞»
Он уставился. Поморгал.
Навигатор перезагрузился сам по себе, затем выдал сообщение:
«Смоляное. 2 км. Въезд возможен один раз.»
Он сбил плечом рюкзак. Кожа на шее покрылась потом.
Глупости. Глюк. Всё это можно объяснить.
Усталость. Подсознание. Горечь, которую он не прожил.
Но что-то внутри уже знало – дорога назад не откроется.
Он выключил навигатор.
Дальше – сам.
Первый знак посёлка – перевёрнутый велосипед.
Он лежал у обочины, весь ржавый, с согнутыми спицами. Колеса к небу, будто кто-то сдавался.
На руле – детская варежка. Красная, с белыми снежинками.
Такие носила Настя.
Он резко затормозил. Вышел. Поднял варежку.
Она была сухая. Свежая. Без пыли.
Он обернулся. Никого. Ни одного звука. Даже птиц не было. Только хруст его шагов.
Положил варежку обратно, пошёл к машине – и остановился.
На заднем стекле пыль собралась в узор.
Детская ладонь.
Отпечаток. Маленький. Чистый, как будто сделан изнутри.
Он смотрел на него и не мог пошевелиться. Слёзы выступили внезапно. Не от ужаса. От… памяти.
Он вспомнил, как Настя прилипала к стеклу в ливень, рисуя человечков, и кричала: «Пап, смотри, они танцуют!»
Илья тогда смеялся.
Он не смеётся больше.
Он сел в машину, завёл – на этот раз с трудом.
Мотор закашлялся, будто сомневался, стоит ли ему ещё работать.
Он поехал дальше.
Смоляное открылось не сразу.
Сначала были поля без травы. Просто чёрная, обугленная земля, как после пожара. Без признаков жизни. Ни сорняков, ни насекомых.
Потом – силуэты домов, будто вросших в землю. Крыши покосились, заборы лежали в земле, как зубы старика.
Он пересёк мост. Под ним – стоячая чёрная вода.
Там что-то двигалось. Но он не стал смотреть.
Инстинкт сказал: не останавливаться. Никогда.
За мостом – ворота.
Старые, железные, с ржавыми цепями.
На них – табличка, вырезанная по дереву:
«СМОЛЯНОЕ.