Он встал и оглянулся.
На другой стороне улицы – фигура.
Человеческая. Чёрная. Стоит между домами.
Не двигается.
Но знает, что он смотрит.
Илья отвернулся. Сделал шаг – и вновь посмотрел.
Фигуры уже не было.
Но на земле остались следы. Глубокие, неровные. Будто кто-то был тяжелее человека.
Он добрался до центра.
На площади – колокольня. Та самая, с фотографии.
Старая, чёрная, обугленная.
В окнах – не было стекла.
На самом верху – пусто. Но ощущалось: кто-то смотрит вниз.
Илья подошёл.
Внутри – лестница вверх.
Он положил ладонь на перила. Древесина горячая, как от огня.
Шаг за шагом он поднимался.
И с каждым шагом – слабело сердце.
Не от страха.
От узнавания.
Он был здесь. Раньше.
Возможно – в другой жизни.
Возможно – не своей.
На последнем пролёте он услышал голос. Девочка.
– Пап… ты?
Он рванул наверх.
На площадке – пусто.
Только звук.
Только эхо.
И – записка.
«Ты не спишь. Это хуже.
Здесь не умирают.
Здесь – остаются.»
Глава 3. Поворот на Смоляное
Илья остановился у подножия колокольни, сердце билось часто, руки дрожали. Всё внутри подсказывало – он здесь не впервые. Но логика сопротивлялась. Он же только что приехал. Разве нет?
Он обернулся. Позади – улица, по которой он пришёл. Варежка, отпечаток, письма, фигура между домами. Всё это было. Он чувствовал остатки этих мгновений, как следы на песке, едва различимые после ветра.
Но воспоминания путались. Он будто проснулся, уже стоя у подножия. И одновременно – как будто ещё ехал. Он тряхнул головой, будто стряхивая паутину сна.
Огляделся. Центр посёлка. Колокольня, почта, пустые улицы. Он знал это место. Знал, что должен подняться наверх. Но что-то удерживало. Как тень за спиной, которую не видишь, но чувствуешь.
Он отступил на шаг, взглянул в сторону. За колокольней – узкая тропа, почти незаметная. Она вела за дома, в сторону холма, где деревья были чернее обычного. Там, в тени, маячил ещё один поворот. Бетонный столб с облупленной стрелкой: «Смоляное – 0.5 км».
Илья замер. Что за ерунда? Он уже в Смоляном. Но табличка утверждает, что посёлок – дальше.
Мир словно раскололся на два слоя. Один – тот, где он стоит, с пылью, записками и варежкой. Второй – тот, где он ещё только едет.
Он не мог объяснить, почему, но ноги сами пошли по тропе. За поворотом дорога вновь выровнялась, стала асфальтовой, как в начале пути. Машина – его машина – стояла на обочине. Свет фар всё ещё горел, двигатель был тёплым, будто он вышел из неё всего минуту назад.
Он подошёл. Открыл дверь. На сиденье – та самая варежка. Но он же оставил её у перевёрнутого велосипеда… или нет?
Сел за руль. Навигатор снова ожил. И снова – «Смоляное. 0.5 км». Он завёл двигатель. Машина не сопротивлялась.