– Вроде Настя. Есть старая доска, там имя упоминается. Но большая часть стерта. Мы потом туда пойдём. Хотим снять вставку для нового выпуска. Смузи с потусторонним – прям так и назовём.
Девушка позвала Костю обратно:
– Идём! Дрон не ловит сигнал – может, ты со своим телефоном поможешь! Мы его к окну поднимем, может, там что-то словим!
Костя подмигнул Илье:
– Если интересно – приходи вечером. Лезем на колокольню. Хотим снять всё сами. Может, и Настю поймаем. А может, и сами прыгнем – хе-хе.
Он отбежал, а Илья остался. Долго смотрел на ребят, как они бегают, смеются, спорят. Дрон медленно взмыл в воздух и завис над площадью. Из динамика раздался механический писк, будто что-то не работало как надо.
На его мониторе, едва уловимо, появилась тень. Фигура на колокольне. Движущаяся. Очень медленно. Почти незаметно, но Илья видел: она поворачивалась. Голова тени наклонялась набок, как у любопытного ребёнка. Или как у марионетки, которую кто-то держал за ниточки.
Камера дрогнула. Сигнал исчез. Экран вспыхнул серым и погас.
Илья почувствовал, как его ладони покрываются потом, несмотря на холод. Ветер, только что лёгкий, вдруг ударил порывом, захлестнув улицу шорохом листьев и мусора. Он знал. Эта тень смотрела прямо на него.
И не только смотрела.
Она его узнала.
Глава 7. Первый цикл. Тело подростка
Проснулся он резко, словно его вытолкнули наружу из тёмной воды, с глухим хлопком в ушах и дрожью в конечностях. Воздух пах пылью, потом и чем-то прелым. Илья открыл глаза, но потолок был чужим. Не его. Белые пятна плесени, потрескавшаяся побелка, наклонный срез деревянной балки прямо над головой. Он сидел на узкой кровати в маленькой комнате, заваленной вещами, которые он не узнавал: на полу валялись кроссовки с оборванными шнурками, стопка тетрадей с каракулями на полях, настольная лампа с треснутым абажуром. Всё было слишком тесным, пыльным, чужим.
Но страшнее было другое – тело. Оно было не его.
Он вскочил и бросился к зеркалу, висящему на стене. В тусклом отражении он увидел подростка – худого, взъерошенного, лет семнадцати. Лицо незнакомое: тонкие черты, острые скулы, шрам на подбородке, чуть прищуренный левый глаз. Он пошевелил рукой – и в отражении рука дрогнула с задержкой. От этого несоответствия его чуть не стошнило. Он отшатнулся, хватаясь за край стола, на котором лежали чьи-то старые наушники и недопитый чай.
Он прижал руки к вискам и прошептал:
– Что за чёрт…
Стук в дверь. Женский голос, глухой, немного простуженный:
– Лёша, ты там чего?
Лёша? Его так зовут теперь? Он открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого из горла вырвался высокий голос, подростковый, едва сломанный, как у парня на границе взросления:
– Всё нормально. Сейчас выйду.
Слова