– Угу, – всхлипнула Нежка. – Прости меня. Никто так не желал, чтобы у тебя все получилось, как я! Деда не хотел отпускать со двора и всегда ругался, когда ты шел на мост драться.
Так оно и было. Старый Курьяк говорил, что теперь ни Милята, ни его сестра более не живут на Словенском конце и в Новгороде вообще, а значит, и нечего там делать.
– Все так, – согласился Милята. – Но тогда почему ты не сказала мне о бересте? Готовится поход, и я могу сыскать там славу!
– Смерть ты свою найдешь, – произнесла Нежка и зарыдала.
– Глупая девка! – махнул Милята рукой и отворил дверь, собираясь выйти из избы.
– Подожди! Я видела! Видела в бане! – выкрикнула Нежка.
Эти слова остановили Миляту. Он повернулся к сестре, готовясь слушать дальше.
– В бане с девками гадали на зеркало. Видела я покойников толпу и лицо знакомое среди них.
– Мое? – напрягся Милята.
– Не знаю, – вздохнула Нежка. – Могла бы соврать, что твое, да не буду более. Глядеть в Тот мир – словно в мутную воду. Все очертания размыты, а смысл порой бывает перевернут.
– Вот видишь, может, ты врагов нашего князя мертвыми видела, – попытался успокоить сестру Милята.
– Не врагов, – мотнула она головой. – А потом береста пришла, что тебя в гридни взяли.
– И ты подумала, что ляжет там моя голова?
– Угу.
Милята подошел к сестре и взял ее за руку.
– Тише, – прошептал он. – Успокойся, все будет хорошо. Не стоит лить слез по живым.
– А еще знаки, – проговорила Нежка так тихо, что брат еле расслышал ее. – Какая-то неведомая тварь напала на меня из темноты во время гадания. Не знаю, что это, но знак худой. А потом еще это чудище из прутьев на реке. И русалки в Ракомо, что людей под воду утаскивали.
Знаки и в самом деле были дурными, тут Милята не спорил с сестрой, но и отказаться от того, чего жаждал, о чем так долго мечтал, он не мог.
– Ты же понимаешь, что я все равно пойду в дружину?
– Дядя Творимир говорит, что наш князь против отца собрался воевать. Оттого варягов привел.
– Деда всегда называл его пустобрехом, – отмахнулся Милята.
– Деда наш никого не любит, у себя в избе сидит, сычом на всех смотрит, – как можно тише промолвила Нежка, чтобы старый Курьяк ее не услышал. – Вот только варяги и правда по Новгороду как у себя дома расхаживают.
– Вот что мы сделаем. – Милята взял руки сестры в свои. – Скоро новый бой кулачный против Неревского конца. Я пойду на капище, принесу поросенка Громовику и попрошу у волхвов, чтобы заговорили меня. Если примет Перун жертву мою да одержу я победу в том бою, то пойду за князем. Ни стрела, ни меч меня не возьмут. Ежели нет, то пусть будет по-твоему и уйду я из дружины, когда на Киев пойдем.
Нежка глубоко вздохнула и кивнула. А что ей оставалось?