Оказавшись на берегу, Нежка подползла к телу мальчика. Тот не подавал признаков жизни. Развязав еще один узелок, она положила ему в рот снадобье, которое должно было помочь задышать. К сожалению, оно могло только избавить тело от воды, но не вернуть в него жизнь. Однако, похоже, душа еще не покинула мальчика, и тот, выплюнув воду, наконец сделал первый за несколько минут глоток воздуха.
– Это что за чертовщина здесь творится? Кто нас атаковал на берегу? – Помогая ребенку прийти в себя, Милята обратился к сестре.
– Я не знаю, – замотала она головой. – Какой-то дух, созданный из веток кустарника и оживленный магией. Вроде как он был с русалками, вот только они не могут такое сотворить. Я думаю, что…
– Боги! – воскликнул Милята, не дослушав Нежку.
Он бросился к воде, где волны только что выбросили на берег тело второй русалки с воткнутой в руку иглой.
– Игла смертельна для русалки, если попасть в шею, но вот если попасть в руку… Похоже, она лишилась чувств.
– Почему я ее вижу? – изумился Милята.
– Я думаю, это из-за иглы. Пока она в ней, русалка не может быть невидимой. Часть из нашего мира держит ее.
– Это с ней сделала обычная игла? – с недоверием уточнил Милята.
– Грозное оружие от русалок, – заверила Нежка.
– Что будем делать?
Нежка повернулась и пристально посмотрела на брата.
Солнце только встало над Ракомо, а на площадке возле княжеского терема уже столпились зеваки. Вести быстро разнеслись по деревне, и все, от мала до велика, пришли посмотреть на плененную русалку – нагую девицу с растрепанными черными волосами. Она так и не пришла в себя, но тяжелое дыхание показывало, что жизнь еще теплилась в ее теле. Если можно было назвать мертвяка живым.
– Ишь ты, девку поймали! – усмехнулся староста, подойдя поближе к связанной нежити. – А скоро она глаза свои откроет?
– Пока иглу не вытащили, будет спать, – уверенно произнесла Нежка.
– Это не девка, дядя Стоян, – обратился к старосте мальчик.
– А кто же это, Крив? – ласково поинтересовался тот.
– Знамо кто, русалка. Две их было, они мою мамку на дно уволокли.
– Хорошая баба была Маринка, хлебосольная. Пусть земля ей будет пухом, – выдохнул кто-то в толпе, перекрестившись.
– Ну а вторая где схоронилась? – продолжил расспрос староста. – Цьто ж и вторую не приволокли?
– Убили мы ее, – подала голос Нежка. – На дне Ильмень-озера она. Теперь не будут вас мучить.
– Это мы еще поглядим, непонятно пока, – отмахнулся Стоян. – Вот день и ноць пройдут без нападения, а там и серебром вам заплатим. Не обидим, коль не соврали.
– Что тут происходит? – раздался властный голос.
Со стороны княжеских палат вышел коренастый мужчина в одежде дружинника.
– Да вот,