– Хозяина зовут Кровь, – ответил Шелк и тут же почувствовал, как напряглись, стиснув его плечо, пальцы Чистика. – Живет он, надо думать, где-то на Палатине… если судить по собственному пневмоглиссеру с наемным пилотом.
Чистик негромко хмыкнул.
– По-моему, человек он опасный, – продолжал Шелк. – Чувствуется в нем что-то этакое…
– Твоя взяла, патера. Грехи я тебе отпущу. Только выкладывай все как есть. Мне нужно знать, что у вас с ним за дела.
– Аюнтамьенто продал этому человеку наш мантейон.
Чистик негромко ахнул.
– Сам понимаешь, прибылей он не приносил никаких. Вообще-то доходы от мантейона должны возмещать затраты на палестру: плата за обучение не покрывает расходов, тем более что большинство родителей с нею надолго запаздывают. Остающегося в идеале должно хватать и на уплату налогов в Хузгадо, но… но наше Окно уже долгое, очень долгое время остается пустым.
– Но у других-то дела, должно быть, обстоят лучше, – предположил Чистик.
– Да, и в некоторых случаях значительно лучше, хотя никто из богов не появлялся в каком-либо из городских Окон уже многие годы.
– Тогда они – то есть тамошние авгуры – могли бы подбросить кое-что и тебе, патера.
Шелк согласно кивнул, вспомнив попрошайнические вылазки в те, состоятельные мантейоны.
– Да, Чистик, они действительно помогали нам время от времени, но, боюсь, Капитул решил положить этому конец. Наш мантейон передали Хузгадо в счет налоговых недоимок, а Аюнтамьенто продал недвижимость этому человеку, Крови. По крайней мере, так выглядит дело на первый взгляд.
– Ну, к часу ростени хошь не хошь, а с кабатчиком расплатись, – дипломатически заметил Чистик.
– Мы нужны людям, Чистик. Всему кварталу нужны. Я надеялся, что ты, может статься… впрочем, не важно. Сегодня ночью я намерен, пусть и вопреки закону, вернуть им наш мантейон – если, конечно, смогу… а ты должен отпустить мне сей грех.
Сидящий на стуле Чистик надолго задумался.
– Вообще-то, патера, у городских властей и дома, и земля на учете, – нарушив молчание, сказал он. – Сходи в Хузгадо, подмажь малость одного из их писарей, он вызовет на стекло номер участка. Я сам не раз так делал. Дежурный писарь назовет и имя покупателя… ну, или того, кто служит ему «ширмой».
– То есть ты предлагаешь убедиться в совершении сделки?
– Точно, патера. Убедись для начала, что ничего не напутал… прежде чем лезть на рожон.
У Шелка словно гора с плеч свалилась.
– Действительно, так и сделаю… если Хузгадо еще открыт.
– Нет, патера, куда там! Они закрываются примерно в тот же час, что и рынок.
Заставить себя продолжить оказалось задачей отнюдь не из легких. Казалось, испуганный разум трепещет, бьется о костяные стены