– Я всё. – Делаю к Алексу шаг, и когда он резко оборачивается, мы застываем друг напротив друга.
Его аромат холодный, свежий, цитрусовый, я запомнила ещё в ночь нашей первой встречи, когда Волков подошёл ко мне в клубе с просьбой вызвать такси. Тогда, склоняясь друг к другу, чтобы перекричать громкую музыку, мы умудрились проговорить больше двух часов. От воспоминаний об этом дыхание сбивается.
Но несмотря на всё наше общение в мессенджерах, я совсем не знаю Алекса. Понятия не имею, чего от него ожидать. Друг он мне теперь или враг? Могу ли я ему доверять? Должна ли попросить о помощи?
Волков тоже смотрит молча, но о чём думает – совершенно не ясно. Бесстрастная маска на его лице не выдаёт абсолютно никаких эмоций. Он ведь тоже следователь, как Прокопьев. Наверное, таким взглядом у них положено смотреть на убийц, к категории которых теперь относят меня.
– Идём, – произносит он, наконец, так ничего и не сказав.
Послушно иду за ним по коридору, но Алекс останавливается так внезапно, что я почти врезаюсь в его спину. А когда он разворачивается так же резко, снова оказываюсь пригвождена к месту тяжёлым взглядом. Но на этот раз в нём есть эмоция – недовольство:
– И не надо смотреть на Лазарева таким влюблённым взглядом, – неожиданно выдаёт он, заставляя меня опешить от удивления. – Он, между прочим, женат.
Не смотрю я на него никаким взглядом. Просто испытываю к адвокату благодарность как к тому, кто героически защитил меня от нападок Прокопьева. А Волков – так вообще практически всё время на кухне криминалистов развлекал, когда это он успел такие заключения сделать?
– Я не… – начинаю на автомате, но тут же возмущённо осознаю, что не стану перед ним оправдываться. Глубоко вдыхаю и собираюсь высказать ему всё, что думаю: – Да ты…
Но на этот раз Алекс сам не даёт мне договорить:
– Да я, – заявляет он с довольным видом и, отвернувшись, уходит вниз по лестнице.
Зато поговорила с Алексом.
Знать бы ещё, о чём.
Продолжая одновременно негодовать и недоумевать от произошедшего, спускаюсь по лестнице в гостиную, где Прокопьев и Лазарев точно так же, как только что мы наверху, застыли друг напротив друга, разделённые широким кухонным столом. При нашем появлении их спор сходит на нет. Словно то, что они только что обсуждали, не имеет отношения к делу. По крайней мере, к моему делу точно.
– Подпишите протокол, Валерия Игоревна, и поедем в отдел для допроса. – Выражение лица следователя такое кислое, будто он только что съел коробку лимонов целиком, возможно даже вместе с коробкой.
Оказывается, пока я переодевалась, бóльшая