– Обижаете, без вас не стали бы, – непривычно добродушно отзывается следователь по особо важным делам. – Сейчас наша подозреваемая заявление о вашем допуске напишет, и начнём.
Интуитивно ощущая, как вся моя жизнь неуправляемым камнепадом катится в тартарары, я всё же предпринимаю попытку её остановить:
– Нет уж. Сначала дайте мне телефон, чтобы я могла позвонить!
– А обязанности давать вам телефон никакой закон не предусматривает, – елейно заявляет Прокопьев, и, повернувшись к адвокату, демонстративно интересуется: – Верно, Пётр Степанович?
Тот с кивком подтверждает сказанное, а мерзкий, похожий на суслика, следователь продолжает:
– Поэтому я уведомлю того, кого вы скажете, в течение двенадцати часов после задержания. Может, быстрее. Зависит от вашего поведения и показаний на допросе.
Говорят, улыбка делает людей красивее. Разглаживает морщины, добавляет милые ямочки на щеках, заставляет сиять глаза. Прокопьев – исключение из правила. Что с улыбкой, что без, следователь одинаково отвратителен. Он цинично издевается надо мной и бесчестно манипулирует, пока я с ума схожу от бессилия и отчаяния.
Но внезапно улыбка Прокопьева гаснет, а его самоуверенность испаряется, со свистом, как воздух из воздушного шарика. Выражение на лице меняется с довольного и расслабленного на озлобленное. Старичок-Мищенко тоже округлил глаза, уставившись куда-то за мою спину так, словно за одним из нас, а, возможно, именно за ним, как за самым старшим, прямо сейчас в мою гостиную заявилась смерть с косой.
И чтобы понять, кто стал причиной столь разительного преображения, я тоже медленно поворачиваюсь к входной двери.
Глава 5. Тайное становится явным
Mask – Dominic Donner
– Ваши услуги не понадобятся, Пётр Степанович, – твёрдо заявляет вошедший и оглядывает гостиную точно так же, как недавно Алекс. – Потому что у меня имеется соглашение на защиту Валерии Игоревны Дубининой.
Прокопьев зеленеет на глазах. Кем бы ни был незнакомец в чёрном костюме-тройке, он явно ломает следователю весь его заранее продуманный план. Старичок Мищенко удивлённо моргает, но предпочитает не вмешиваться в происходящее, предоставив двум мужчинам мериться амбициями без его участия.
– Подозреваемая уже успела сообщить нам, что адвоката у неё нет! – шипит Прокопьев, отчего становится похож на суслика ещё больше, чем раньше. – Поэтому или покажи своё соглашение, Лазарев, или я не допущу тебя в дело!
– А больше тебе ничего не показать? – усмехается собеседник, всем видом показывая, что мелкие грызуны его не пугают. – Во-первых, соглашение заключено не с ней, а имя доверителя – адвокатская тайна. А во-вторых, с тебя хватит и ордера.
Широкими шагами он приближается к нам и вручает мрачному Прокопьеву какой-то листок. Новый адвокат похож на Алекса не только взглядом и любовью к монохрому. Есть в них что-то общее. Какой-то