Его улыбка была настоящей – не натянутой, не дежурной, как у многих. В ней не было ни тени высокомерия, ни следов грубости. Это был человек, который, кажется, не привык держать зла, не копил обид и не оглядывался на прошлое, каким бы оно ни было.
Я несколько раз замечала, что он смотрит на меня, когда я прохожу мимо. Взгляд его не был пристальным, вызывающим, но и случайностью его назвать было сложно.
Но я и подумать не могла, что интересна ему.
Рабочий день подошёл к концу, и я, как обычно, спешила на автобус. Вечерний воздух был свежим, пахло пылью с завода и чем-то тёплым, знакомым – может, только что испечённым хлебом из ближайшего магазина. Я взглянула на дорогу: автобус уже отходил, а следующий будет нескоро.
И тут услышала за спиной ровный, уверенный голос:
– Катя, подвезти?
Я вздрогнула и обернулась. Павел стоял рядом, держа руки в карманах, с привычной лёгкой улыбкой на губах.
Предложение было простым, без намёков, без давления. Но мне стало не по себе – не от страха, а от какой-то внутренней неуверенности. До этого момента он смотрел на меня, иногда улыбался, но никогда не заговаривал первым. Почему сейчас?
Может, ему просто по пути? Может, он предложил бы подвезти кого угодно, и я зря ищу скрытый смысл?
Но автобус я действительно почти упустила. Пешком идти далеко, да и темнело уже.
– Ладно, спасибо… – ответила я чуть тише, чем собиралась.
Он кивнул, словно ожидая именно этого ответа, и мы вместе пошли к его машине.
КАМАЗ казался мне огромным, грубым, совсем не похожим на те машины, на которых я когда-либо ездила. Когда я забралась в кабину, сиденье оказалось жёстким, но мне нравился запах – смесь свежего дерева, старого железа и чуть уловимого аромата табака.
Мы ехали молча. Я ощущала его присутствие рядом – спокойное, уверенное, но не давящее. Несколько раз он пытался завести разговор:
– Тебе далеко до дома?
– Не очень…
– Работа нравится?
– Да, нравится…
Я не знала, почему так стесняюсь. Мне хотелось говорить, но слова словно застревали в горле. Я боялась показаться слишком болтливой или, наоборот, скучной.
Павел больше не настаивал, просто вел машину, время от времени бросая на меня короткие взгляды.
Когда мы подъехали к моему дому, он заглушил мотор и спокойно сказал:
– Спокойной ночи, Катя.
Я кивнула, пробормотала:
– Спасибо, что подвёз.
И уже было собралась выйти, но, сделав пару шагов к воротам, не удержалась и обернулась.
Он всё ещё был там. Машина стояла на месте, а он смотрел мне вслед, не уезжал, пока я не скрылась за дверью дома.
Мне стало тепло, но я не понимала, почему.