История римских императоров от Августа до Константина. Том 3. Клавдий (продолжение), Нерон. Жан-Батист Кревье

стыдясь сообщить правду. Курций в юности примкнул к квестору, управлявшему Африкой, и прибыл в Адрумет. Там, когда он в самый зной бродил один по обширным портикам, перед ним внезапно предстало видение – женщина выше человеческого роста – и сказала: «Руф, я – Африка. Ты придешь управлять этой провинцией в качестве проконсула и здесь умрешь». Ничто не казалось Курцию столь далеким от его участи, как такое высокое предназначение. Но чудо укрепило его дух. Вернувшись в Рим и благодаря, с одной стороны, живости ума, а с другой – щедрости друзей, он сначала получил квестуру. Затем ему удалось добиться претуры при Тиберии, обойдя кандидатов из знатнейших родов. Тиберий прикрыл темноту и даже позор его происхождения игрой слов: «Я считаю, – сказал он, – Курция сыном Фортуны». Кажется, он долго ждал консульства – и мало его заслуживал, судя по описанию Тацита, который изображает его отвратительным льстецом перед сильными, надменным со слабыми и трудным в общении с равными. Тем не менее он достиг этого; был удостоен, как я уже упоминал, триумфальных отличий; и, дабы ничто не помешало полному исполнению пророчества, ему по жребию выпало проконсульство в Африке. Но когда он прибыл в Карфаген, то же видение вновь предстало перед ним; и вскоре после этого, пораженный болезнью, которая никому из окружающих не казалась опасной, он, однако, счел ее смертельной – и событие подтвердило его предчувствие.

      Тацит, несмотря на всё своё неверие, серьёзно рассказывает эту историю: Плиний Младший советуется с учёным о том, как ему к этому относиться. Что касается нас, мы не станем затрудняться, отсылая призрак Курция в одну категорию с драконом Нерона и множеством других подобных басен, которыми вкус людей к чудесному наполнил весь мир.

      Плавтий вернулся в этом году из Британии и получил от Клавдия, как я уже говорил, малый триумф. Его преемником стал Осторий Скапула, храбрый и искусный воин, способный продолжать завоевания, начатые тем, кого он сменил.

      Клавдий едва не погиб от покушения, заговор и мотивы которого остались неизвестными, хотя виновный был обнаружен. Задержали Гн. Новия, римского всадника [34], вооружённого кинжалом среди толпы тех, кто пришёл приветствовать императора. Его арестовали и подвергли пытке: он признал свою вину, но не назвал сообщников.

      Римляне были так страстно увлечены зрелищами, что стремились лишь умножать их. По требованию Долабеллы сенат постановил, чтобы те, кто впредь будет получать квестуру, обязаны были за свой счёт устраивать бои гладиаторов. Тацит справедливо осуждает этот указ, которым должности, должныя даваться по заслугам, были оценены и, в некотором роде, выставлены на продажу.

      Вителлий, бывший тогда цензором, на следующий год увидел своих двух сыновей консулами, но не одновременно. Старший, впоследствии ставший императором, занимал консульство первые шесть месяцев, а его брат сменил его на последние шесть.

      А. Вителлий. – Л. Випстан [35]. От основания