В их борьбе против Цезаря жители Берри (берруйцы) сожгли двадцать своих городов, чтобы лишить римлян продовольствия. Чаще всего они убивали своих раненых, чтобы спасти их от рабства.
Храбрость галльских женщин была не менее знаменита, чем храбрость их мужей; они следовали за ними на войну; воодушевляли их в атаке, останавливали в бегстве, и когда всякая надежда казалась потерянной, они убивали своих детей и использовали их как дубинки, чтобы отразить насилие врага.
Хиомара, пленница офицера, который хотел её обесчестить, заколола его, отрубила ему голову, прошла через вражеский лагерь, вернулась к своему мужу и бросила к его ногам кровавый трофей, который доказывал одновременно её смелость и добродетель.
Один князь по имени Синорикс убил галльского тетрарха Сината, мужа Каммы; он хотел заставить эту безутешную вдову выйти за него замуж; разъярённая галльянка скрывала свой план мести, чтобы обеспечить его успех, она притворилась, что соглашается на предложение убийцы, привела его к алтарю Дианы, поднесла ему свадебную чашу, выпила вместе с ним яд, который она туда налила, поблагодарила богиню за то, что та способствовала её мести, и умерла, сказав умирающему Синориксу: "Варвар, вместо того чтобы войти в это брачное ложе, которое ты хотел осквернить, спустись со мной в могилу, которую я вырыла под твоими ногами".
Пока галлы сохраняли эту суровость нравов и храбрость, они повсюду сеяли ужас: римляне сравнивали их с молнией.
При одном только слухе о войне с ними сенат назначал диктатора: открывали священную казну, все освобождения от службы отменялись, даже для священников и стариков; и как только боевая песнь галлов раздавалась на равнинах Италии, Капитолий, казалось, содрогался на своих древних основаниях. Народ-правитель считал себя хозяином мира только после завоевания Галлии, и только Цезарю, победителю галлов, он мог без стыда подчинить свою свободу.
Галлы, по детскому и варварскому высокомерию, презирали культуру, ремесло, учёность; в перерывах между охотой и битвами отдых был их единственным удовольствием. Завоевание Италии внушило им пагубную страсть к вину, и часто можно было видеть, как они продавали раба, чтобы получить кувшин этого напитка.
Привыкшие к очень умеренному климату, они боялись жары юга и не могли выносить усталости долгих походов: Ганнибал сравнивал их со снегом, который тает под лучами солнца; он ставил испанцев во главе их, а карфагенян позади, чтобы заставить их не останавливаться на пути.
Привычка к независимости и праздности делала их непостоянными, легкомысленными и любопытными; это всегда было их отличительной чертой. Цезарь рассказывает, что они засыпали вопросами всех путешественников и, основываясь на их часто лживых рассказах, опрометчиво решались на самые великие предприятия.
Самоуверенные перед боем, они любили в своих вызовах