– И когда следующий запуск?
– Не раньше последнего воскресенья следующего месяца.
– Ладно. Можем подождать до этого дня.
– И что нам делать все это время, принимать холодный душ?
– Не понимаю, куда ты так торопишься, Сара?
– А я не понимаю, почему не торопишься ты.
На самом деле Тед не мог объяснить, чем его так беспокоила возможность «дойти до самого конца». Он рос с мыслью о том, что любви и сексу соответствуют совершенно различные типы женщин. Пусть они с дружками, раздуваясь от гордости, рассказывали о своих подвигах с «доступными» девицами, никто из них и помыслить не мог о том, чтобы взять в жены не девственницу.
Пусть он не смел признаться в этом даже самому себе, подсознательно Тед не понимал, почему такая «хорошая» девушка, как Сара Харрисон, спешила заняться любовью. Поэтому он и хотел отложить все до дня посещений в ее общежитии: ему нужно было время подумать о том, как чувственность и любовь могут быть частями единого целого.
Однако где-то в глубине души его мучил один вопрос, и Тед все пытался сообразить, как бы поделикатнее об этом заговорить.
– Эй, что тебя так беспокоит?
– Не знаю. Просто… жаль, что я не первый.
– Но это не так, Тед. Ты первый мужчина, которого я полюбила.
– Эндрю, ты сегодня занят? – нервничая, спросил Тед. – Можешь уделить мне пять минут после того, как закроешь библиотеку?
– Конечно, Ламброс. Сходим в «Гриль» и съедим по чизбургеру?
– Думаешь? Ну, вообще-то я хотел бы поговорить в более приватной обстановке.
– Тогда можем взять еду с собой и пойти ко мне.
– Было бы здорово. Я принесу кое-что особенное, чтобы запить чизбургеры.
– Ух ты! Звучит весьма интригующе, Ламброс.
В четверть первого ночи Эндрю Элиот выложил на столик в своей комнате два чизбургера, а Тед достал из своего портфеля бутылку.
– Ты когда-нибудь пробовал рецину? – спросил он. – Это традиционный греческий напиток. Вот, решил тебя угостить.
– В честь чего?
Тед опустил голову и сконфуженно произнес:
– Если честно, это что-то вроде взятки. Хочу попросить тебя об одной услуге, Энди. Об очень серьезной услуге.
По смущенному виду друга Эндрю решил, что тот сейчас будет просить у него денег.
– Даже не знаю, как тебе сказать, – начал Тед, пока Эндрю наливал рецину. – Но независимо от твоего ответа пообещай, что не расскажешь об этом ни единой душе.
– Конечно, обещаю. А теперь выкладывай – я уже с ума схожу от напряжения.
– Энди, – робко начал Тед, – я влюбился…
И вновь замолчал.
– Правда? Мои поздравления, – ответил Эндрю, не зная, чего от него ждут.
– Спасибо, но, видишь ли, в этом-то вся и проблема.
– Не понимаю, Ламброс. Какая еще проблема?
– Обещаешь, что не станешь читать мне мораль?
– Честно