Она еще немного поколебалась, потом, услышав, что Вероника задышала ровно, сняла с крючка рядом с дверью шляпку с жакетом и бесшумно открыла дверь в гостиную, чтобы проверить, нет ли там кого.
Было тихо – только Герхардт нервно раскачивался на стуле в кухне. Было темно – только ее собственная небольшая лампа и светлая полоска под дверью кухни. Повернувшись, Дженни задула свою лампу, потом тихонько выскользнула через входную дверь и ступила в ночь.
Задача, стоявшая перед дочерью бедняков, была не из легких, хотя она не до конца видела ее именно в этом свете. В тот момент в ней сплавились воедино два чувства – жалости и надежды. Ярко светила ущербная, но почти еще полная луна, и воздух был переполнен приглушенным ощущением новой жизни, поскольку опять близилась весна. Спеша по темным улочкам – фонарей тогда еще не было, – Дженни ощущала все более возрастающий страх, леденящее чувство опасности и трепетала при мысли, что подумает об этом ее благодетель. Что же он подумает? Несколько раз она чуть было не повернула обратно, но, вновь вспоминая про Баса в темной камере, со всей поспешностью продолжала путь.
«Коламбус-хаус» был устроен так, что девушке возраста Дженни (да и любой женщине, если на то пошло) было не слишком сложно даже в этот ночной час получить доступ к любому из этажей, воспользовавшись входом для дам. Отель, как и многие другие в то время, управлялся довольно строго, а вот надзор был не особо жестким. К примеру, за прачечными делами в отеле специально никто не следил, и женщины, которым было разрешено заниматься стиркой, могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Регулярного охранника рядом с входом для дам тоже не имелось, поскольку использовался он не так уж и часто, чтобы о том беспокоиться. Кто угодно мог там войти, чтобы потом, пройдя в вестибюль через служебный вход, обратиться к портье и заявить о себе. Помимо этого, особого внимания входящим и выходящим не уделялось. Отель был населен преимущественно мужчинами, причем занимающими высокое положение и располагающими соответствующими средствами, что гарантировало определенный консервативный стандарт, на который никто и не покушался.
Когда Дженни оказалась у двери, там было темно, не считая горящей в коридоре тусклой лампы. Комната сенатора на втором этаже была совсем недалеко. Она заторопилась вверх