В день открытия Кирилл не отвечал с утра на звонки, и я, беспокоясь, даже позвонил его отцу.
– Всю ночь зажигал твой дружище, отсыпается, не переживай, сам его привезу к открытию, – успокоил меня Андрей Иванович.
А я переживал. Ведь именно Кирилл должен был по нашей обоюдной договоренности встречать гостей и контролировать работу официантов. Спасли родители. Мама взяла на себя заботу о фуршете и общение с официантами, а отец согласился встречать гостей:
– Сынок, мне кажется, в этом есть какая-то изюминка даже, когда гостей встречает не просто родственник, а отец художника.
Папа оказался прав. Гости стремились сфотографироваться рядом с родителями и даже просили у них автографы.
Андрей Иванович приехал с супругой и в ответ на мой вопрос про Кирилла отмахнулся:
– Ни слова про этого шута горохового! Не придет он!
Кирилл пришел, когда руководитель делового центра говорил приветственную речь. Я увидел друга и поспешил к нему навстречу, протягивая руку для пожатия со словами:
– Мы тебя заждались, дружище!
Кирилл демонстративно обошел меня, не вынимая рук из карманов, на глазах всех собравшихся гостей. Процедил громко сквозь зубы:
– Я не подам тебе руки!
Усилием воли я заставил себя улыбнуться гостям и вернуться на импровизированную сцену, чтобы торжественно разрезать символическую красную ленточку.
Обиднее всего было то, что Кирилл не был пьян, и я не понимал причины его поступка. Выдавливая из себя улыбку, я отвечал на вопросы гостей, представлял своих педагогов и изо всех сил старался снять возникшее напряжение, сводящее судорогой пальцы правой руки. Подошедшая ко мне со спины мама легонько обняла и прошептала:
– Успокойся, родной мой, это всего лишь неприятный инцидент, вечер проходит превосходно, в душевном общении и с искренним восхищением твоими работами. Я так рада, сынок, так рада!
Мама радовалась рано. Кирилл закатил грандиозный скандал, поругавшись сначала с собственным отцом, а потом, когда охрана уже выводила его из зала, вырвался и набросился на меня. Я не ожидал нападения, не успел увернуться от удара в челюсть. Но боль от удара была ерундой по сравнению с дальнейшим унижением. Кирилл неистово просто орал на весь зал, привлекая внимание всë большего числа гостей. Он кричал, словно выплевывая лживые слова про сговор с его отцом, про мой план втереться в доверие к партнерам Андрея Ивановича, про мою бездарность. Самым омерзительным оскорблением стало уличение меня в краже работ Кирилла.
Андрей Иванович лично вызвал полицию и старался успокоить гостей, которые, к счастью для меня и к сожалению для родителей Кирилла, прекрасно понимали лживость всех прозвучавших обвинений.
Праздник был испорчен. Иностранцы удалились в самом начале скандала, и сейчас я понимаю причины их поступка с благодарностью за помощь четыре года спустя,