– Не начинай, пожалуйста…
– Хорошо. Прости…
Повисла тишина.
– Скажи… – произнёс Герман.
Ника взглянула на него.
– То, что случилось тогда, – продолжил он. – Со мной, с той блондинкой… Чем всё это было?..
– Для меня всё было по-настоящему, – ответила Ника. – Ты только спустя четыре года набрался смелости спросить? – она улыбнулась.
– Я почти никогда об этом не задумывался, – ответил Герман. – Не было времени, сама знаешь.
– Сложно сказать, что тогда случилось, – задумчиво произнесла Ника. – Тот ублюдок проник в твоё сознание и хотел захватить твоё тело, а меня подчинила его воля. Как-то так…
– Хорошо, что нам в работе не приходится с таким сталкиваться, – сказал писатель.
– Не каркай, – усмехнулась Ника.
– Ладно, не буду, – он улыбнулся в ответ, убрал остатки своей трапезы и завел мотор, после чего медленно вырулил на дорогу.
– Хотя нет, подожди… – задумчиво произнесла девушка. – Было же что-то похожее…
– Да?
– Помнишь ту сибирскую бабушку?
Герман нахмурился, перебирая в голове воспоминания из последних четырёх лет, весьма богатых на события.
– Напомни, пожалуйста, – попросил он спустя несколько секунд.
– Маленькая деревня в тайге, – сказала Ника, – в которой из живых осталось только несколько стариков, куры и пёс.
– Хорошо, – кивнул Герман. – И?
– Вспомни, как эта бабка долго водила нас за нос, – ответила девушка. – Как хорошо делала вид, что не замечает меня, а на самом деле была одержима.
– Ага, а потом попыталась меня убить, – кивнул писатель.
– В чём-то похоже ведь?
– Если только в том, что это был случай с одержимостью, – ответил Герман. – Вряд ли призрак кормил её долгой иллюзией.
– Об этом мы с тобой уже никогда не узнаем, – пожала плечами Ника. – Можно было бы спросить у той бабушки после того как мы упокоили призрака, но…
– Она умерла. Да, я всё прекрасно вспомнил, – кивнул Герман.
Случай оказался довольно редкий. Призраки могут овладеть телом живого человека, при условии, что дух этого несчастного настолько сломлен и слаб, что в нём практически нет никакой тяги к жизни. Сибирская бабушка очень тяжело переживала смерть своего сына. Ей было далеко за восемьдесят и мысли о скорой кончине и так преследовали старушку, а известие о гибели единственного ребёнка окончательно её сломали. Мёртвый дух завладел её телом и истребил половину и без того немногочисленных жителей деревни. При этом вела себя одержимая старушка так, что никто бы и не заподозрил в ней хладнокровного убийцу. Да и кому в голову придёт мысль подозревать в подобном божий одуванчик в лице сухонькой бабушки? Если бы черная ненависть окончательно не взяла верх над разумом призрака, и он не попытался покончить с Германом, чувствую исходящую от писателя угрозу