Следующие минут десять они ехали в полной тишине.
– Возьмём вина и поедем ко мне? – неожиданно спросил Герман.
Ника пристально посмотрела на него.
– Ты же понимаешь, что между нами ничего сегодня не будет? – шутливо спросила она.
– О, я знаю, что ты не из тех, кто готов отдаться на первом свидании после ужина из пиццы и пары бокалов вина, – рассмеялся Герман.
– Ты знаешь, что ты тот ещё козёл? – улыбнулась девушка.
– Как уж тут не знать, – пожал плечами писатель. – Ты ведь сама мне постоянно об этом напоминаешь.
– Значит поехали в магазин и купим это долбаное вино, – кивнула Ника.
– Слушаю и повинуюсь, – кивнул Герман, входя в поворот.
***
Кто-то выбирает мрамор, гранит, гипс или глину. Некоторые предпочитают металлы или пластик, а иногда даже дерево. Он же выбрал совершенно новый материал для своих шедевров. Возможно, ему не удалось стать новатором, и кто-то до него пробовал использовать плоть в создании скульптур, но мужчине ничего не было об этом известно. Да и по большому счёту он плевать на это хотел. Его творения являли собой именно его творческий гений, так что неважно кто пытался преуспеть в этом ранее. Раз о них ничего не известно, то значит у них не хватило таланта или должной смелости, чтобы довести свои творения до совершенства. Возможно, что они не успели создать что-то значимое прежде чем пали жертвами людских предрассудков, что неуклонно накладывают на искусство множество разнообразных ограничений. О как же эти рамки раздражают! Недалекие глупцы не в силах осознать, что истинный гений любого творца может раскрыться лишь в условиях полной свободы! Это же так очевидно! Нормы и рамки лишь душат свободный дух, перекрывают кислород Музе. Почти все самые лучшие произведения были созданы только после того, как творец отринул всё, что могло его ограничить. Когда рука Музы соприкоснулась с его душой, позволив творить воистину восхитительные вещи. Не зря же говорят, что при создании настоящих шедевров творец себя не контролирует. Его сознание словно улетает в некие высшие сферы мироздания, отпуская контроль и позволяя себе творить всё, что придёт в голову.
Именно этим и занимался мужчина с лицом манекена. Человеческая плоть стала его материалом, а хирургический стол его мастерской. Он действовал крайне осторожно. Материал, выбранный им, был очень капризен и неподатлив в работе. Тела, пригодные для создания шедевров, необходимо непременно обескровить, после чего избавить их от лишних органов, набить образовавшиеся полости ватой или паклей и аккуратно зашить (в ход шли довольно старомодные методы, потому что синтепон и поролон для него казались сродни некой пошлости). Он имел очень слабые познание в таксидермии, но они ему и не требовались. Его искусство не имело ничего общего с созданием чучел. О нет! Он искал самый подходящий материал для создания скульптур, а не каких-то жалких имитаций.