Я шел за охранниками так, словно не знал, куда меня ведут, однако я помнил каждый дюйм заставы Марабелла – и особенно то место, где находились уборные и душевые. Когда мы проходили мимо ворот, ведущих в загоны, я обнаружил, что они пристроили еще одну сторожевую башню к дальней стене. Это была их единственная слепая зона. Маловероятно, что из-за крутого и скалистого подъема с бурной рекой внизу в аванпост мог проникнуть кто-то извне, но тем не менее она все еще оставалась местом, позволившим мне попасть сюда.
Лия как-то спросила меня, скольких людей я убил. Их было слишком много, чтобы помнить всех, но все же я их помнил.
Здесь.
Я бросил взгляд на отхожее место в закутке. Отличное место, чтобы умереть.
– Подожди тут, – велел мне Тавиш.
Я послушно остановился, в то время как солдаты скрылись в бараке.
Уверен, если бы они узнали, что я перерезал горло одному из их командиров, то не стали бы предлагать мне душ и свежую одежду. Это случилось два года назад. Я не помнил, в чем именно заключались его грехи, лишь то, что под его командованием погибло немало венданцев, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы Комизар послал за ним меня.
«За Эбена», – сказал я ему, прежде чем чиркнуть лезвием, хоть и не знал, был он причастен к убийству его родителей или нет. И теперь я жалел, что не поинтересовался. Мне хотелось знать все.
«Это было целую жизнь назад, Каден. Тогда мы оба были другими людьми».
– Что-то не так? – спросил Тавиш.
Солдаты уже вернулись с вещами и ждали, когда я пойду за ними.
– Нет, – ответил я. – Все в порядке.
И мы возобновили свой путь к душевым. Я буду благодарен, если вода окажется теплой. Конечно, вряд ли она будет похожа на горячие источники кочевников, которые практически выпаривали из кожи грязь, однако для больных мышц она была намного желаннее, чем ледяная вода из Санктума. Приятно было смыть с себя кровь людей, которые когда-то были моими товарищами, с которыми всего несколько месяцев назад я ехал бок о бок, – а сегодня собственноручно помог их убить.
– Похоже, с Гризом все будет в порядке.
Я подержал голову под водой, делая вид, что не слышу слов Тавиша. Он что, напрашивался на похвалу? Только потому, что он зашил Гриза в пустыне?
Я повернулся, чтобы ответить ему – что-нибудь прохладным тоном; Тавиш изучал меня, тщательно моя руки. Рейфа и его друзей-обманщиков я недолюбливал, это правда, но Тавиш действительно спас жизнь Гризу, и за это его все же стоило поблагодарить. Гриз все еще был моим товарищем – быть может, единственным оставшимся.
– Ты умеешь обращаться с иглой, – скупо заметил я.
– Только когда это необходимо, – ответил он, закручивая воду. – Больше за это никто не берется.
Он вытерся полотенцем и принялся одеваться.
– Забавно, но Рейф ни за что не воткнет крошечный осколок стали кому-нибудь в щеку, зато легко может положить троих одним взмахом меча, даже не вспотев. Но ты ведь